Лорд моей мечты - страница 8

стр.

«Лорд ждёт тебя для первой брачной ночи».

Я ничего не знала о жизни лорда Танниса после дуэли. Знала лишь, что лорд несколько недель находился между жизнью и смертью, а потом совершенно исчез из светской жизни. Он сохранил должность в департаменте иностранных дел и даже продолжил делать карьеру, но больше я ничего о нём не слышала.

– Что лорд Таннис рассказал вам обо мне, Росситер? – спросила я.

– Почти ничего, миледи. Что вы – единственная дочь лорда Лайена Чилтона, но не его наследница.

О да. Тётя Фрина сообщила мне об этом с немалым злорадством сразу после похорон отца. По её словам, мой отец переписал завещание в ночь перед дуэлью и оставил всё ей, своей сестре. Само завещание, кстати, мне так никто и не показал. Как и расходные книги в пансионе. Хм, может быть, попросить у мужа хорошего адвоката?

– Да, отец оставил всё тёте, – ровно сказала я. – Но он оплатил моё пребывание в пансионе «Сад сестёр» и позволил получить образование, а это важнее любого наследства.

Что-то мелькнуло в глазах дворецкого. Что-то очень похожее на удивление. Но он лишь наклонил голову:

– Это всё, что я знаю, миледи.

Во взгляде дворецкого не было раздражения или нетерпения. Но я знала, что он не позволит мне отложить визит к супругу.

– Что ж, проводите меня наверх, – произнесла я. – Не хотелось бы заставлять моего мужа ждать.

Росситер с поклоном указал на лестницу:

– Я как раз хотел предложить вам то же самое, миледи. Прошу вас.

Гостиная на втором этаже была погружена в сумерки. Я невольно шагнула вперёд, чтобы зажечь торшер.

– Не стоит, – раздался резкий мужской голос. – Росситер, оставьте нас.

Дворецкий безмолвно поклонился и отступил. Дверь бесшумно закрылась за ним.

Я осталась стоять на месте, только скрестила руки на груди.

В гостиной повисла напряжённая тишина. Я видела очертания кожаных кресел, корешки томов на книжных полках, элегантный бар и даже дорогую кушетку у стены, но того, к кому меня привели, разглядеть не могла.

– Подойдите, – раздался негромкий приказ из тени.

Я ждала этого приказа. Но, разумеется, осталась на месте.

– Ну нет, – покачала я головой. – Это совершенно неправильное начало. Вот если бы вы начали с фразы: «Подползи, ничтожная, и омой мне ноги!» – тут я бы сразу прониклась.

Из темноты донёсся холодный смешок.

– Не сказал бы, что это лучшая стратегия поведения. Теперь вы моя жена.

…Тот, прежний лорд Таннис разговаривал со мной в саду совсем другим тоном. Но того лорда Танниса уже не было. Стоило об этом помнить.

Я выпрямилась. Тому лорду Таннису я спуску не дала. И этому не дам тоже!

– Технически, это вы – своя жена, – дерзко возразила я. – Вы же подписали брачный договор сами с собой. Осталось только насчёт детей договориться.

…Ох, что я несу! Куда меня тащит, в какую вообще степь меня занесло?

Но остановиться я уже не могла. Если дам слабину и начну юлить и извиняться, будет ещё хуже.

– Кстати, если вы думаете, что через год я подпишу подтверждённый брачный договор и наш «отложенный» брак станет действительным, вы очень заблуждаетесь, – колко сказала я.

– К вашему большому несчастью, он уже вполне действителен.

– Но год спустя я смогу его разорвать, и тогда вы сильно пожалеете. Вам придётся меня отпустить по закону, и отвертеться не удастся. Разве что запрёте меня в подвале и подделаете мою подпись, переодевшись мной. – Я дёрнула плечом. – Но не советую. Вряд ли вам пойдёт капот и чепчик.

Короткая пауза.

– Допустим, первый удар за вами, – язвительно произнёс голос. – Но если вы хотите, чтобы я его простил, – а вы этого хотите, поверьте мне, – то сделаете шаг мне навстречу. В прямом смысле.

Я недоверчиво моргнула:

– Шаг куда? Я ничего не вижу.

– Выйдите на середину комнаты. Споткнуться, – в голосе прозвучали странные нотки, – здесь негде.

Помедлив, я двинулась вперёд. Туфли утопали в мягком ковре, и мне было жаль топтать его пыльными с дороги подошвами. Но раз уж мой господин и повелитель желает посмотреть на свою покорную и смиренную супругу, придётся идти на жертвы.

Увы, когда я остановилась посреди гостиной, напряжённо вглядываясь вперёд, я по-прежнему ничего не видела, кроме смутных линий.