«Лорд Тедрик» и другие рассказы - страница 12

богам; только женщины-жрицы. Слушайте! Я говорю как глашатай Трона Ломарры!

Он повернулся к девушке, все еще державшей его за руку.

— Наверное, леди Роанна, ты была бы хорошей верховной жрицей, но…

— Нет, нет! — энергично запротестовала она, — я вовсе не хочу быть жрицей, лорд Тедрик!

— Во имя Ллосира, девушка, ты права! Ты и так потеряла зря столько времени!

На другой временной линии другой Скандос и другой Фурмин, почти такие же — но чуть-чуть отличные от обитателей первой линии, внимательно изучали хронограмму.

— Критическая точка находится здесь, — задумчиво сказал Главный физик, указывая концом карандаша на острый зубец хронограммы. — И ключевой фигурой является лорд Тедрик Ломарианский, открывший способ производства высокоуглеродистой стали. Им очень легко манипулировать… но, возможно, в этом нет необходимости. До катастрофы еще триста восемьдесят лет, а любое вмешательство в события прошлого скорее всего ухудшит ситуацию. — Скандос поднял голову и посмотрел на своего помощника. — За долгие годы совместной работы я убедился, Фурмин, в объективности ваших суждений. Что вы думаете по этому поводу?

— Я полагаю, мы должны подождать — как минимум, несколько недель или месяцев. Хоть восемьсот одиннадцатый опыт обманул наши ожидания, восемьсот двенадцатый и, скажем, девятисотый, может оказаться успешным. В худшем случае, мы будем в такой же ситуации, как теперь. И тогда мы подумаем, следует ли предпринимать действия, которые уже сто лет строго запрещены и Советом, и Академией.

— Пусть будет так.

Изучая хронограмму, Скандос Номер Один (Скандос из Первой Временной Линии, пронумерованной так по причинам, которые станут понятны в дальнейшем) выяснил, что человеческая цивилизация стремится к глобальному самоуничтожению, до которого осталось сто восемьдесят семь лет. Чтобы предупредить эту катастрофу, он отправился в прошлое и разыскал ключевую фигуру — некоего Тедрика, ломарианского кузнеца-оружейника. В рамках реальности Первой Временной Линии Тедрик был простым, незнатным человеком и умер, не совершив никаких великих деяний.

Скандос Номер Один научил Тедрика, как изготовить сверхпрочную сталь. Кузнец ненавидел жестокий культ местного бога Сарпедиона, требовавшего непрерывных человеческих жертв. Он изготовил непробиваемый стальной панцирь и прочее вооружение, чтобы напасть на жрецов Сарпедиона. Скандос-Один, наблюдая за его действиями, понял, что Тедрик из Первой Временной Линии не смог бы совершить ничего подобного.

Следовательно, в потоке времени образовалась вилка. Очевидно, Первой Временной Линии больше не существовало. Скандос-Один должен был каким-то образом вписаться в реальность Второй Временной Линии. Он решил возвратиться в свое собственное время и выяснить, какая там сложилась ситуация. Если он обнаружит, что его помощник Фурмин находится в лаборатории в одиночестве, то, следовательно, его, СканДоса, место в новой реальности не занято. Если Ясе нет…

Фурмин не был один. Скандос-Два и Фурмин-Два занимались изучением жизни Тедрика. Они использовали приборы, в чем то похожие — и в то же время отличные о тех, на которых работали Скандос и Фурмин в реальности Первой Временной Линии.

Потрясенный, колеблющийся, Скан-дос-Один, задержав свою машину. времени на границе невидимости, слушал и наблюдал.

— Это совершенно необъяснимо! — фыркнул Скандос-Два. — Как смог он получить сверхпрочную высокоуглеродистую сталь, этот сложнейший сплав железа с хромом, никелем, ванадием, молибденом, вольфрамом? «Сталь, которую никто не сумел выплавить в последующую тысячу лет?

— Что Вас удивляет? Это знание передал ему бог Ллосир, — усмехнулся Фурмин.

— Чушь!

— Для нас с вами — да; но не для него. В принципе, можно было бы посетить то время и все проверить, но вы не хуже меня знаете, почему это невозможно.

— Конечно. Мы еще так мало знаем о времени… но как бы мне хотелось изучить этого лорда Марки, так сказать, из первых рук! Ведь в достижимом для нас интервале времени нет другой исторической фигуры, занимающей такую ключевую позицию!

— Я думаю так же, шеф. Но давайте продолжим нашу работу — может быть, нам удастся обнаружить какие-нибудь мелкие, но важные детали событий.