«Лорд Тедрик» и другие рассказы - страница 3

— Легко, да, — согласился Фурмин, его помощник. — Стыдно позволить Тед-рику умереть, не предоставив ему возможности реализовать свои огромные способности. Это легко и просто сделать именно сейчас, когда в его руки попал этот удивительный метеорит. И все же — все же технология производства высокоуглеродистой стали будет открыта только через два поколения, другим кузнецом другого народа. Соблазн велик, но вы же знаете, Скан-дос, что любое, самое незначительное вмешательство в события прошлого может привести к непредсказуемым и катастрофическим последствиям.

— Я знаю это, — нахмурился Скандос. — Но многие временные феномены пока что остаются для нас загадочными. Мы не представляем, что именно может произойти. Уже сотню лет мы умеем влиять на прошлое, но боимся действовать — и потому топчемся на месте. Мы с вами провели сотни бесполезных опытов — если не ошибаюсь, номер очередного — восемьсот одиннадцать? Но разве мы получили что-нибудь существенное для развития хронофизической теории?

Он замолчал, затем снова заговорил с нарастающей страстностью.

— Может быть, лучший выход заключается в том, чтобы наша временная линия мгновенно и безболезненно исчезла. Или же мы должны беспомощно заламывать руки, с отчаянием наблюдая, как наша цивилизация готовит свое самоуничтожение с помощью термоядерных литиевых бомб? Взгляните на склон этой кривой — до глобальной катастрофы осталось только сто восемьдесят семь лет!

— Но ни Совет, ни Академия не разрешат вмешательство в прошлое.

— Это мне тоже известно. Вот почему я не собираюсь спрашивать их. Я спрашиваю вас. Мы двое знаем о времени больше, чем все физики нашего столетия. За долгие годы совместной работы я убедился, что ваши суждения всегда бывают здравыми и беспристрастными. Если вы одобрите мое решение, я буду действовать. Если нет — мы продолжим наши осторожные и бесцельные эксперименты.

— Вы возлагаете на меня всю ответственность за это решение?

— В определенном смысле — да. Но, с другой стороны, я уже решился — так что на вас ложится только половина.

— Тогда — вперед? Пусть будет так.

— Тедрик, проснись!

Ломарианский мастер открыл глаза. Его пробуждение не было постепенным и долгим, как у изнеженного человека нашего времени; он проснулся мгновенно и полностью, подобно почуявшему опасность горному барсу. Еще секунду назад он лежал, расслабившись и тихо похрапывая в глубоком сне; в следующее мгновение он вскочил с кровати, схватил свой меч и прыгнул на середину комнаты. Он стоял, изготовившись к бою — мышцы напряжены, суровые серые глаза полны тревоги, рука, держащая меч, тверда как камень. Каждый дюйм его огромного тела — шесть футов четыре дюйма, больше двухсот фунтов могучей плоти — был готов к действию. Пристальный взгляд кузнеца падал на мерцающее, почти невидимое существо, неподвижно висевшее в воздухе.

— Я восхищен тобой, Тедрик. — Это создание, приведение или призрак — не говорило и ломарианин не слышал ни звука; слова как будто сами рождались в глубине его мозга. — Хотя ты, очевидно, немного испуган, ты сохраняешь полное самообладание. Любой другой человек твоего народа лишился бы от ужаса способности мыслить.

— Ты не из нашего мира, Повелитель, — Тедрик опустился на одно колено. Он знал, конечно, о существовании богов и демонов; и, хотя он впервые удостоился обращения бога, за свою жизнь он не раз слышал о таких случаях. Так как бог не убил его немедленно, это, вероятно, не входило в намерения божества — во всяком случае, в данный момент. Кузнец склонил голову и продолжал — в Ломарре нет богов, у которых я вызывад бы восхищение. Кроме того, наши: боги— твердые и тяжелые. Что ты хочешь от меня странный бог?

— Я не бог. Если бы ты сумел проникнуть сквозь эту мерцающую завесу, ты мог бы снести мне голову своим мечом и я бы умер.

— Конечно. Так же, как Сар… — Тедрик прервал фразу на середине слова.

— Я понимаю. Ты боишься говорить?

— Да. Если даже человек один, боги и, следовательно, жрецы, которые \ служат им, могут услышать. Тогда человек ложится на плиту из зеленого камня и теряет свой мозг, печень и сердце.