Лоренцана из Лиама

========== Лоренцана из Лиама ==========

Хенг опять разогревал в микроволновке какую-то крайне ароматную гадость. Илья уныло вздохнул. За два месяца он ещё толком не адаптировался к естественным запахам морга, а напарник уже подбросил повод пожалеть, что согласился на эту работу. Среда — день, когда Хенг навещает бабушку Лиу и потом является на работу с очередным невероятно полезным гастрономическим чудом. Уговаривает разделить радость его поедания, обязательно сопровождая это семейной историей, связанной с кулинарным талантом старушки.

Не отвертишься.

Бабушка Лиу специализировалась на экзотических блюдах. На прошлой неделе это был бульон с трепангами и каракатицей, на позапрошлой — салат из утиных языков, ещё раньше — что-то, название чего Илья вообще не запомнил.

В первый раз он честно попробовал, и его чуть не вырвало. Хенг, хвала его богам, не стал силой впихивать всю порцию, долго расспрашивал, что Илья больше любит — и пообещал, что в следующий раз принесет что-то, что непременно понравится. Илья перелопатил интернет и составил примерное представление о том, чем ещё его могут пытать. Не успел только придумать, как избегать дегустации. Простого и чёткого «нет» Хенг не понимал, а плести байки про аллергию было уже вроде как поздно.

Оставалось надеяться, что ещё месяц-другой и блюда, равно как и истории к ним, иссякнут.

Или же Илья просто сбежит отсюда. Чего не хотелось.

Работать ночным сторожем в морге нравилось. Тихо, спокойно. Никакой суеты, никаких бесконечных пьянок, массовок из одинаковых девиц и приятелей-дармоедов, неустанно отвлекающих от всего, от чего только можно отвлечь, от которых невозможно избавиться. Дружки, которых чем сильнее посылал, тем быстрее возвращались, как бумеранг. Он и выбрал это место как самый верный способ отпугивать. Пусть думают, что у него съехала крыша. Ещё бы! Ведь Илья мог вполне себе позволить не работать вообще.

А тут — морг.

Трупы. Вонь. Мрак. Да ещё и просто сторожем, за копейки. Скука.

Сработало. Девиц как ветром сдуло, дружки иногда появлялись просто убедиться, что им не приснилось, что Илья не «протрезвел» и не опомнился.

Теперь у него было полно времени готовиться к экзаменам и подтвердить, наконец, свой диплом. А потом — уехать. Начать совершенно другую жизнь подальше от этого чёртова городка на двадцать тысяч жителей в американской глубинке. То, что он должен был сделать много лет назад.

Если бы только не запах и не Хенг с бабушкиной стряпней каждую среду!

Впрочем, был ещё один минус. Сестра тоже не оценила его новую «карьеру». Но это не играло никакой роли.

— Ты её уже видел? — напарник появился на пороге дежурки, с подносом, на котором стояли две закрытые посудины. Наблюдая за тем, как Хенг бережно опускает свою ношу на единственный свободный стол, Илья очень вовремя вспомнил, как в каком-то фильме крышки на подобных «тарелках» служили преградой, чтобы блюдо не разбежалось.

— Кого?

— Клиентку. Которую в третий холодильник велено загрузить. Только не говори, что тебе совершенно не интересно.

Её привезли около семи вечера, как раз, когда весь немногочисленный персонал единственного морга в городе уже ушёл домой, остался лишь бессменный шеф доктор Брайс, а сам Илья только заступил на дежурство. Хенг, как всегда в среду, опаздывал. Брайс выразил готовность задержаться и провести вскрытие, но ему запретили. Краем уха Илья слышал, что новая «клиентка» — участница ограбления при настолько непонятных обстоятельствах, что у местных копов дело забирают. Приказали ничего не трогать и дожидаться приезда какого-то крутого патологоанатома из отделения судмедэкспертизы округа, куда ещё раньше отправили все улики.

Брайс, естественно, оскорбился выказанному недоверию: его не волновали ни проблемы местной полиции, ни степень загадочности расследования — себя он считал (впрочем, не без оснований) профессионалом высокого уровня, способным справиться с поставленной задачей. Но требование выполнил, ушел домой, гордо вскинув подбородок и хлопнув дверью.

За пять лет, что Илья прожил в этом городке, здесь ни разу не произошло ничего хоть сколько-нибудь неординарного, а о таких шумных событиях, вероятно, никто и не слышал. Так что, конечно, ему было интересно.