Ловец бабочек. Мотыльки - страница 27

И проклинать тоже.

А упырь, осознавши, что ревностью своей он убил зарождающееся чувство, самолично растоптал любовь, стоял бы в сторонке понурившись, голову опустив и покорно принимая проклятья… потом были бы похороны… и одинокие долгие вечера… и страдания, страдания… и письма, которые бы писал ей упырь, умоляя о прощении… и камин, где бы они сгорали… поначалу… первые лет пять… или десять? Потом бы сердечная рана затянулась бы… или нет, скорее уж он, поняв, что не способен сломить гордый дух одинокой женщины, явился бы к ней, дабы покаяться и покончить с собой, не имея сил жить дальше. А она, узнав о том, простила бы. Панна Ошуйская, что б там ни говорили, была великодушна…

Она посмотрела еще раз на мужа и шепотом пообещала:

— Если он тебя убьет, я заставлю его страдать. Долго.

Муж причмокнул во сне и пробормотал что-то непонятное… как есть, черствый человек. Как ее угораздило выйти замуж за такого?

И что ей делать?

Стоять?

Или может… нет, панна Ошуйская не чувствовала в себе усталости, разве что вдохновение вернулось… пожалуй, в ее поэме будет этакий эпизод.

— Я проклинаю вас понеже! — что такое «понеже» она не очень знала, но ведь легло же слово, а значится, на своем месте. — И бед бессчетное число… пусть вас закружит вороньем!

Как-то так, да… или поподробней расписать, каких именно бед?

Панна Ошуйская выскользнула из супружеской спальни в будуар, где на столике кипарисовом ждали ее свечи и альбом с набросками будущего шедевра… выскользнула и замерла: над святая святых, ее альбомом и серебряным сундучком, в котором хранились предыдущие альбомы — ее поэтическое наследие, за которое потомки будут сражаться — склонилась тень.

Черная горбатая тень.

Эта тень была кособока и уродлива… и желала похитить то, что… панна Ошуйская, до конца так и не успев осознать, что мечты ее становятся явью, завизжала…

Васька в доме чувствовал себя привольно. Пройдясь по первому этажу, он сгреб в сумку пяток статуэток, про которые подружка сказывала, что будто бы они нефритовые и стоят немало. Прихватил серебряную пепельницу. И еще махонькие, но увесистые часы. Оглядел рамы. Рамы были хороши, но тяжеловаты… сунулся было на кухню, но басовитый храп остановил. Стало быть, кухарка ныне не отправилась домой…

Что ж, не везет так не везет. Ничего, фарт — дело наживное. Он прислушался — в доме было тихо… и решился. Наверху, в хозяйских комнатах, небось, прибарахлиться легче выйдет. А если гарнитурчик тот прибрать, то и…

…в темном коридоре он остановился.

Огляделся.

Прислушался.

А слух у Васьки был отличнейшим, и если кто ходит… нет, тихо… темень расступалась — привыкали глаза. И вот уже на светлых стенах проступили черные рамы картин…

…Васька слыхал, что есть фартовые, которые за мазней этою вот ходят. Оно-то понятно, что картинка картинке рознь, за одну тебе гору золотишка насыплют, а за другую и пары медней не допросишься. И знать бы, которая ценна, да… эх, права была мамка, подзатыльниками мудрость в голову вбиваючи: учиться надо было.

Глядишь, отыскал бы картинку верную.

Снял бы…

Половицы тихо поскрипывали, но Ваську не выдавали.

Он заглянул в одну комнату, та была пуста и принесла красивый бабский веер и серебряного оленя, который едва-едва в мешок влез, уж больно рогастым был.

…пара птичек из слоновой кости.

…нож для бумаг.

…и в ящике стола — надо думать, попал Васька в хозяйский кабинет, — целую пачку злотней, лентою перевязанную. Пачку Васька сунул за пазуху, так оно верней. А в мешок отправил еще нож для бумаг и брегет, забытый на краешке стола.

Мешок от этаких подношений раздулся и сделался тяжел, потому Васька перекинул его на спину. И можно было б уходить, да… не отпускала мыслишка об драгоценностях хозяйкиных, которые в Васькином воображении сделались вовсе уж невероятными, небось, у самой королевы таких не было. А если и были, то где та королева?

Гостиная…

…пахнет пылью, знать, убираются тут нечасто…

…а дальше, как и сказывала разбитная подруженька, хозяйские личные покои. Дверь отворилась беззвучно, и Васятка замер.

Комната была пуста, но…

Подсвечник.

И пара свечей стеариновых, полупрозрачных — Васькина мамаша такие катала, по сребню за дюжину. Гора чернильницы. Книга какая-то… и огроменный короб, серебром облицованный.