Ловец ласточек - страница 10

— Я очень, очень рада познакомиться с тобой, Марта!

— Взаимно, — пролепетала я, задавленная волной её эмоций.

— Что ж, идём на кухню. Кир уже должен был сварить кофе.

Франтишка принесла два пакета продуктов, наполнила холодильник и занялась ужином, хотя ещё не было и пяти часов. Полная энергии, она волчком крутилась по кухне и как заведённая рассказывала о себе.

— У меня магия голоса, как я люблю её называть. Пением я могу успокоить, снять боль или усыпить. Обычно мне говорят, что с такой способностью только в больнице и работать, но как будто это так просто. Мне, знаешь, приходилось провожать людей в последний путь, и, ох, это ужасно тяжело! Я с этим предпочитаю сталкиваться как можно реже, но иногда, конечно, деваться некуда. И всё же я извернулась и нашла себе приятную работу, где и способность моя кстати. Знаешь, где? В детском садике. Ах, дети такие замечательные! Просто проводить с ними время — уже огромное удовольствие. Я там помогаю воспитательнице: укладываю спать беспокойных ребятишек, унимаю плачущих, ещё медсестре ассистирую. Не работа, а сказка, как по мне.

— Меня бы такая сказка в первый же день с ума свела, — ужаснулся Петер.

— Не преувеличивай. С детьми же так легко! И они все меня очень любят, — широко улыбнулась Франтишка. — Марта, а у тебя что за способность?

— Да-а, насчёт этого… Понимаете…

И я рассказала им о своей амнезии, оставив за скобками забытые имя и личность. Не то чтобы я не хотела этим делиться, наоборот, болезненно в этом нуждалась, но тогда мне бы не хватило ни смелости, ни душевных сил. Да и спешить было ни к чему.

— М-м-м, в самом деле, очень странно, — сказала Франтишка и сняла сковороду с плиты. — Могу, кстати, сводить тебя в церковь. Всё равно со мной больше никто не ходит.

— Удивительно, что и ты это дело не забросила, — заметил Кир.

— О чём ты? Между прочим, все мы должны быть благодарны Владыке за то, что он привёл нас в этот замечательный мир. Регулярные молитвы — меньшее, что мы можем.

— Сомневаюсь, что Владыка действительно слушает эти молитвы, — сказал Петер, расставляя на столе тарелки.

— Да как у тебя язык повернулся! Для Владыки мы всё равно что родные дети. Разве может он вот так нас бросить?

Петер пожал плечами:

— Мои молитвы он перестал слышать уже очень давно.

Франтишка виновато отвела взгляд и закусила губу.

— Ну эту вашу религию, — бросил Кир. — Давайте лучше ужинать.

Мы принялись за еду. Марию звать не стали. Напряжение спало, но ещё несколько минут никто не говорил ни слова. Решившись, я похвалила готовку Франтишки, и разговор вернулся в спокойное, повседневное русло. Однако за чаем снова наступила тишина, будто бы все выдохлись.

— Знаете, я подумала, может, если вы расскажете о том, что происходило до вашего перехода и как вы готовились, это поможет мне вспомнить?

Я надеялась завязать непринуждённую беседу, но сделала только хуже. Все вдруг помрачнели и опустили глаза.

Первой приободрилась Франтишка.

— Маричка ведь знает о твоей амнезии? Как непредусмотрительно с её стороны было не объяснить тебе такое важное правило. — Она прочистила горло. — Среди странников запрещено обсуждать прошлое. Всё, что было с нами до перехода — табу. Мы оставили это в прошлом и забыли. Ну, или хотя бы стараемся забыть. Так что тебе, Марта, очень повезло потерять память.

— Фани, ты перегибаешь, — одёрнул Кир. — Потеря памяти — это серьёзно. Можешь себе представить, как Марте тяжело ориентироваться в мире, о котором она, в отличие от нас, ничего не знает?

Франтишка не ответила, лишь скрестила руки на груди.

— Если тебе интересна подготовка, то в ней не было ничего особенного, — обратился Кир уже ко мне. — Мы слышали голос, который постепенно рассказывал, как устроен этот мир и что нас в нём ждёт. Что-то вроде лекций, только у тебя в голове.

— А этот голос просто… появлялся однажды?

— Ну, как бы, — он почесал в затылке, — сначала нужно было пожелать попасть сюда…

— Достаточно, Кир, — оборвал Петер. — Хватит уже об этом. Табу нарушать нехорошо. Остановимся здесь, ладно? Марта, тебе же этого достаточно? Извини, но мы правда не можем рассказать больше. Такие уж правила.