Ловушка для потерянной души - страница 6

Старый Хорх.

Собиратель бесполезных земель.

Смотрю на него. Странный. Но уже не пугает. Словно ребенок, пристает с вопросами. Что, да почему. Скоро прятаться начну. В душе все чаще просыпаются сомнения. Он, такой не похожий на человека, но такой человечный. Мурашки по коже. Немного осталось. Скоро уляжется ветер, опустить серая пыль и можно будет ехать в обжитые земли. Скорей бы. А то с ума сойду. Как вспомню, какой он без одежды — страшно. Словно личинка неведомого насекомого. Кожа сухая, серая, полупрозрачная. Синие сетки сосудов по всему телу. А еще… Он действительно никто. Нет у него того, по чему нормальные люди определяются. Кругом гладкий, ни баба, ни мужик. И пупка нет. Точно личинка. А еще эти глаза. Пустые, серые, словно пепел в них.

А буря, как назло почти неделю держится. Не стихает злой ветер. Скоро я сам в сосульку превращусь. Почти не выхожу из подвала. Хорошо семян заранее набрал. Старые запасы пригодились, но и их надолго не хватит. Еще день-другой и подошву жевать будем, да земляной водой проталкивать.

— Я — человек, — в очередной раз его тихий, безжизненный голос. Сливается с серой вьюгой, пропадает в ней.

Морщусь. Он это, словно заклинание повторяет. Стоит у выхода, смотрит на бурю, что отделяет нас от земель изгоев и повторяет. Часами стоять может. Все думает о чем-то. Какие мысли живут в его лысой голове — не понять. Но я почти привык. Уже не сжимаю, как в первые дни каплю живого огня в кармане. Поначалу все думал, вот сейчас он бросится на меня, начнет рвать своими длинными страшными пальцами. А я его приласкаю магией. Он похлеще мертвого огня будет. Живое на раз сжирает. Даже кошмары снились. Я боялся. Шутка ли, жить в одном доме с безликим. А он, даже не подозревает. Стоит себе, да думает о своем. Даже жалко его.

Может ли он быть человеком? Иногда я забывался, разговаривал с ним. И каждый раз злился. Откуда у него, такого, мысли о ложках, умывании, одежде. Будто во дворце родился. Правильный. Я на пробу ему нашел трезубец столовый с ножом. Так он славно ими орудовал, я даже залюбовался. Не каждый принц так сможет. Эти мелкие непонятности ставили меня в тупик. Он не знает о себе ничего, но в то же время удивительно приспособлен в быту. Правда ли, что пустые тела безликих оживляют с помощью душ? Если да, то чья сидит в нем? Я перерыл множество книжек, ища ответы. Самому интересно. Жаль, что замок безумного мага сожгли Санторские псы. Ни клочка бумажки не оставили. А в моих сокровищах информации почти нет. Так, обрывочные сведения.

— Вьюга заканчивается, — снова он. Вздрагиваю, глядя в ровную спину. Он стал больше. Много ест, нужду ни разу не справлял, да и нет у него таких частей тела, что приспособлены для этого. Вся пища в мышцы уходит. Уже не торчат кости так сильно. Даже щеки появились. На скелет все меньше похож.

— Собирайся. — Киваю я, подходя к выходу. Вьюга действительно таяла. Кружила, опускаясь, пыль, сверкая гранями холодного инея. Солнце несмело выползает на серое небо. К утру как раз уляжется, можно будет идти. Пора мне прощаться с этим холодным местом. Скоро смогу жить, как человек, в доме, заведу себе пару наложниц, буду пить вино и жрать от пуза. Хватит жить, словно крыса в подвале, питаясь объедками. Хочу умереть в собственной теплой постели у горящего очага.

— Куда? — поворачивается ко мне, изучая пустыми глазами.

— Мир смотреть, — почти честно отвечаю.

— Я боюсь, — качает он головой.

— Почему? — удивляюсь. Столько вопросов и вот теперь, когда он может получить ответы на часть из них — на попятную.

— Я боюсь. — Повторяет, глядя на серую пыль. Я лишь вздохнул. Какая судьба его ждет? И есть ли она у безликих? Может, у нелюдей и нет жизни, одно только существование.

Никто.

Несколько дней я уже с Хорхом. Четыре стены и треснувший витраж единственного окна. Все изучено, знакомо до боли, натерло мозоль на взгляде. Тут хоть и грязно, но безопасно. Я боюсь. Стою подолгу, смотрю на серую вьюгу и боюсь. Того, что могу исчезнуть. Раствориться в этом колючем пепле, что так похож на меня. Вот сделаю шаг за границу подвала и рассыплюсь, превратившись в горсть серой пыли. Подхватит меня холодный ветер, смешает с искрящимся инеем, и я навсегда пропаду. Стану частью пустыни земель изгоев.