Ловушка времени - страница 3

– Я не хочу быть твоим врагом, – добавил Мэйсон.

Его охватила волна слабости, результат трех дней и ночей, проведенных в ужасных условиях Руб эль Хали. Мэйсон ощутил, как его мышцы теряют силу, и, когда на него начала опускаться пелена темноты, тщетно попытался сохранить равновесие.

Шумер подскочил к Мэйсону и, чтобы тот не упал, поддержал его огромной рукой. Воин сунул ятаган в ножны и поднял археолога на руки, словно тот был ребенком.

– Именем Баала и других северных богов молока и воды, – прокричал клятву Шумер и добавил, – я не стану сражаться с тем, кто клянется именем Эль-лил!

Мэйсон смутно осознавал, что его перекинули через мускулистое плечо и понесли по бесконечным коридорам, залитым зеленым светом. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. В конце концов, его аккуратно положили на кучу мехов. Мэйсон почувствовал, как между губами течет жидкость, вцепился во фляжку, которую держал воин, и поднял ее. Вода… нет, не вода, хотя жидкость была и безвкусной, и очень холодной. Казалось, вместе с жидкостью, в каждую клеточку измученного тела Мэйсона вливалась энергия. Допив содержимое фляжки, он убрал ее в сторону.

Слабость исчезла. Сев, он оглядел комнату: пустая, с каменными стенами, покрытыми меховыми коврами. Шумер убрал фляжку с печальным, жаждущим взглядом.

– Теперь рассказывай, кто ты такой – проворчал он. – Никто в этой проклятой земле не слышал об Эль-лил. К тому же, ты не шумер.

Мэйсон осторожно подбирал слова.

– Я прибыл из далекой страны, – сказал он. – Земли далеко к западу, куда дошла слава Эль-лил. Даже не знаю, как я попал сюда.

– Владыка разберется. Как тебя зовут?

– Мэйсон.

– Мэй-жон. – Он прокрутил звуки во рту, придавая им любопытное гортанное звучание. – А я… ну, зови меня Эрих. Я родился в городе Эрих, а иногда не очень разумно давать людям собственные имена. Если я когда-нибудь покину город, людям не понравится, что я служил Греддару Клону. – Суровое лицо шумера потемнело, и он бросил на Мэйсона подозрительный взгляд. – Ты знаешь Владыку?

Прежде чем Мэйсон успел открыть рот, из-за двери донесся топот. Археолога напугало выражение, которое промелькнуло на лице Эриха, – страх, удивительным образом смешанный с негодованием. Дверь открылась.

За ней стоял… металлический человек! Больше двух метров ростом, с телом, похожим на бочку, с тремя сочлененными ногами из серебристого металла, оканчивающимися широкими металлическими пластинами, существо стояло… и смотрело!

Гибкие, похожие на щупальца руки свободно свисали, голова была металлической сферой, несообразно маленькой по сравнению с громоздким телом, и не имела никаких черт лица, за исключением фасеточного глаза. Робот продолжал смотреть.

Шумер не двигался. Мэйсон увидел, как под кожей его правой руки шевелятся сухожилия. Незаметно, рука стала двигаться к ятагану.

– ВЛАДЫКА ЗОВЕТ ТЕБЯ. Приходи немедленно, – проговорил робот ровным, невыразительным голосом.

Повернувшись, он ушел. Дверь беззвучно закрылась. Тихо выругавшись, Эрих уселся на меха.

– Что… что это было? – чувствуя, как внутри него зарождается безымянный ужас, спросил Мэйсон.

Металлическое создание казалось живым!

– Один из слуг Владыки, – вставая на ноги, ответил шумер. – Одно из его созданий. Владыка могущественный! – В его тоне сквозила ирония. – Ну, мне нужно идти, – продолжал он. – Ты жди здесь. Я вернусь, как только смогу.

– Неужели робот не видел меня? – встревоженно спросил Мэйсон.

Эрих пожал плечами.

– Эль-лил его знает! Иногда они ничего не видят, иногда – все. Я скоро вернусь, и мы подыщем тебе укрытие. Пока на это нет времени.

Он поспешно ушел, и Мэйсон стал смотреть на закрытую дверь, пытаясь сложить общую картину происходящего. Последнюю четверть часа он бессознательно старался себя убедить, что все это сон, галлюцинация, родившаяся в бреду. Но уже знал, что это не так. В реальности этого удивительного города сомневаться не приходилось, а Мэйсон был достаточно молод, чтобы понять, насколько гибки границы известной науки. Время не являлось чем-то постоянным или неизменным. Теоретически, путешествия в будущее или прошлое должны быть возможны. И если они возможны в теории, – то почему не на практике?