Ложь для тебя - страница 3

Приблизившись к нему, я наклоняюсь и слегка толкаю его, надавив на грудь рукой. Потом яростно трясу его. Броуди не двигается ни на дюйм.

Нахмурившись, я решаю подождать на случай, если он действительно решил так жестоко подшутить надо мной. Но несколько минут спустя он начинает тихонько похрапывать, и я понимаю, что он уже не проснется.

Мое сердце падает от разочарования, забирая с собой все хорошее настроение. Ну вот и все. Похоже, я застряла здесь еще на одну ночь.

— Весело.

Поставив свои туфли на стол, я наклоняюсь над Броуди и пытаюсь выудить свернутое под его ногами одеяло. Приходится немного попотеть, но в конце концов я справляюсь и вытягиваю одеяло из-под его ног, затем укрываю друга целиком. Он спит словно мертвец, что для него, я полагаю, к лучшему. Уверена, он нуждается в этом, учитывая, как много времени проводит за учебой, на работе и в поле.

Схватив пульт, я сворачиваюсь в кресле напротив него и направляю пульт на телевизор. Переключив опять на «Нетфликс», я размышляю над тем, что возможно все-таки застану еще одну серию «Волчонка».

Глава 2

Я заканчиваю свое выступление и иду за сцену в гримерную. Сегодня понедельник. Я не ожидала сегодня снова увидеть Ребела в зале, но он там был, и у меня никак не получалось понять, о чем он думал, пока смотрел мой танец. Это тяжело объяснить, но что-то в этом взгляде делает мою кожу гиперчувствительной.

После вчерашнего вечернего срыва я все еще была не в настроении. Когда Броуди уснул, я залипла на просмотре старых серий «Дневников вампира» и «Волчонка». В конце концов, каждая девушка должна иметь средство для отвлечения от всего, когда у нее есть такая возможность, и телевизионные шоу, в которых снимаются только сексуальные парни, не самый худший для этого способ. Тем не менее даже этого было недостаточно, чтобы побороть депрессию, в которую я себя загнала.

В моей голове происходит постоянная борьба, которая, как валун, давит на меня всем своим весом. Несмотря на то, что я ненавижу испытывать подобные эмоции, сегодняшнее присутствие Ребела усилило мою потребность вернуться домой и спрятаться под одеялом. Как только я переоделась в черные джинсы и приталенную черную блузку с глубоким вырезом и рукавами три четверти, я помчалась к своей машине так быстро, будто за моей спиной был пожар. У меня не было желания с ним говорить сегодня вечером. К слову, и в другой вечер тоже. Даже от одной мысли об этом меня бросает в пот.

Запрыгнув на переднее сидение, я одной рукой закрыла дверцу, а другой уже стала разворачивать машину. И пока машина не приняла верный курс, я не могла даже толком дышать. Выезжая с парковки, я бросаю взгляд на открывшуюся дверь запасного выхода. Освещение здесь ужасное, но по массе и росту человека я могу определить выходящего — это Ребел. Он ищет меня. Смотрит по сторонам, и я могу точно назвать момент, когда он замечает мою машину. Его лицо в тени, но язык его тела свидетельствует о жесткости и угрозе. Он делает шаг вперед, и я чувствую вспышку паники в животе.

Нажимая на газ, я ускоряюсь в направлении главной улицы. Дорога ведет меня как раз к тому месту, где он стоит, и, приближаясь, я наконец могу лучше его рассмотреть. Когда я проезжаю мимо него, вижу, как пылают яростью его глаза. Вздрогнув, я полностью фокусируюсь на дороге. Знаю, это трусливо с моей стороны. Но у меня нет никаких соображений, как со всем этим справиться.

С меня достаточно того, что встречалась с обоими братьями. То, что они оба хотят меня, — еще хуже. Даже если бы передо мной встал выбор, все равно нет никакой гарантии, что они все еще хотят моего возвращения. Наши отношения с Ребелом были чисто формальностью, и я понятия не имею, что ждало бы нас, останься я с Рансомом. Казалось, что у нас могло бы что-то получиться, но теперь мы даже не разговариваем. От всего этого голова идет кругом. Будь, что будет. Меня устраивает, что мы не разговариваем. Мне нужно время и пространство, чтобы привести мысли в порядок.

Единственное, что меня сейчас волнует, — узнать, что же от меня хочет Ребел. Очевидно, ему определенно было что-то нужно от меня, иначе он бы не стал заявляться ко мне на работу. К счастью, ему больше ничего неизвестно обо мне. Если Рансом не расскажет ему, где я живу, то мой дом по-прежнему останется моей крепостью. Подъехав к своему дому, я испытала горькое разочарование.