Ложь - страница 51

- Вероника…

- Постепенно ты изменишься, я уверена в этом. Но даже, если нет, даже если ты останешься прежним, я все равно буду любить тебя. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Думаю, я полюбила тебя с первого взгляда, когда, обернувшись, увидела тебя в дверях дядиного кабинета. Ты стоял и изумленно смотрел на меня, будто ослепленный.

- Ослепленный! Ты нашла точное слово. Я был ослеплен геенной огненной, в которой вскоре сгорю, пропаду. Я предчувствую свою погибель.

- Погибель? Как странно ты говоришь.

- Забудь.

- Забыть – это самое простое решение, которое ты предлагаешь всегда, когда я не понимаю твоих слов. Не проще ли объяснить?

- Не беспокойся, мне нечего объяснять. Лучше пойдем в дом. Возможно, было бы уместнее прямо сегодня поговорить с доном Теодоро.

- Нет, Деметрио, не сегодня.

- Но после того, как нас видели вместе в самых многолюдных местах Рио, с моей стороны это было бы самым правильным. Но, если ты хочешь остаться свободной, если тебя беспокоит мысль, что у тебя будет официальный жених, если ты не хочешь говорить обо мне, то…

- И как тебе в голову пришла такая мерзкая мысль? Не говорить о тебе! Разве ты не знаешь, что я счастлива? Не понимаешь, что мне хотелось бы на весь свет кричать о своей любви к тебе?

- Тогда почему ты не хочешь, чтобы я поговорил с твоим дядей?

- Это всего лишь несколько дней, может, даже часов. Дай мне время подготовить дядю и поговорить об этом с Джонни. Наша помолвка причинит ему боль, а я не хочу, чтобы наша любовь причиняла страдания тем, кто меня любил и защищал, кто был добр ко мне. Я не хочу быть неблагодарной!

Вероника легонько коснулась рукой плеча Деметрио, и ее лицо осветилось безграничной нежностью. Ей хотелось побыть с ним еще немного и, быть может, сорвать с суровых губ желанные слова любви. А может, она лелеяла надежду заглянуть поглубже в его страстную, но угрюмую душу через окошки огромных серых глаз.

- Неблагодарной?.. Тебя тревожит мысль показаться неблагодарной?

- Все не так, как кажется, Деметрио. Джонни меня любит. Ох, не делай такое лицо! Я понимаю, что тебе это не нравится, но нет причин для недовольства. Он полюбил меня еще до твоего прихода, и теперь думает, что у него украли то, что он считал своим…

- Вот, значит, как – он уже считал тебя своей. Что ж, очень мило слышать это от тебя.

- Не смотри на меня так, ревнивец мой. Он любил меня, и по наивной самоуверенности влюбленного перепутал с любовью мои сестринские чувства.

- А почему ты его не любишь?..

- Ты снова будешь спрашивать глупости? Или, хочешь услышать мой ответ, что сердцу не прикажешь? И что я, по чистой случайности, люблю другого? Не такого ласкового, не такого галантного, но самого дорогого на белом свете.

- Вероника!. – Деметрио вздрогнул, подумав о своем.

- Извини, если это не очень лестный портрет, – продолжила Вероника с улыбкой, – но зачастую ты не заслуживаешь ничего большего. Ты такой требовательный, такой недоверчивый и подозрительный, что иногда я спрашиваю себя: как ты можешь любить меня, имея обо мне столь низкое мнение?

- Прости меня, Вероника. Я – странный человек, но, если бы ты знала, как мне хочется сделать тебя своей, увезти далеко отсюда, оказаться там, где были бы только ты и я, вдвоем, добиться, чтобы ты обожала меня, боготворила.

- И чтобы ты тоже боготворил меня?

- Чтобы чувствовать, что ты моя и только моя, – Деметрио грубо стиснул ее в своих объятиях, не понимая, что с ним. Глаза мужчины бешено сверкали. Он прижался губами к губам Вероники, и поцелуй его был столь страстным, что от восторга девушка закрыла свои черные глаза, наслаждаясь мгновением упоительного счастья.

- Деметрио!.. Любимый… жизнь моя, – жарко прошептала она.

- Вероника… Ты любишь меня?..

- И ты еще спрашиваешь? Неужели ты не видишь? Не чувствуешь? Ты ничего не делал, только намекнул, а моя любовь покорно стала пред тобой. Мои жесты, взгляды говорят больше слов… Деметрио, почему мне кажется, что твои глаза постоянно спрашивают меня о чем-то?

- Возможно потому, что я не верю, что ты смогла полюбить меня. – Деметрио почтительно поцеловал руку Вероники, и ему тотчас же захотелось убежать отсюда, куда глаза глядят. – До вечера, Вероника.