Лучшая из лучших - страница 7

– А поесть?

– Никакой еды.

Густые брови Хельги взлетели вверх.

– Вы не хотите кушать?

– Не хочу.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Хорошо. Я на диете, – призналась Хлоя.

– Хлоя постоянно на диете, – встрял Саймон.

Хельга резко хмыкнула:

– Девушки в наше время помешаны на худобе. Они хотят быть тощими. Такими тощими, что их сможет унести ветром! – Она взмахнула блокнотом, прежде чем повернуться к Саймону. – Значит, вы считаете, что ей нужно похудеть?

– Ни в коем случае. – Саймон всегда считал ее совершенством.

– Понятно. – Хельга энергично кивнула и повернулась к Хлое: – Я принесу вам бублик с луком, как вы любите.

Хлоя запаниковала. Не успела она возразить, как Саймон небрежно бросил:

– Тебе не обязательно есть весь бублик. Ты можешь вообще его не есть, Хлоя. Считай, что мы устраиваем проверку твоей силе воли.

– Хорошо. – Она выпрямилась и расправила плечи, отчего вид ее декольте стал еще привлекательнее.

Взгляд Саймона притягивался к вороту ее рубашки словно магнитом.

– Чего желаете вы? – спросила его Хельга.

То, чего в самом деле желал Саймон, было для него под запретом. Обхватив чашку с кофе руками, он заставил себя посмотреть на тучную официантку.

– Два тоста из цельнозерновой пшеничной муки и фрукты.

Хельга с отвращением поджала губы, записав заказ.

– Фрукты, – пробормотала она, уходя. – Неужели весь мир сидит на диете?

– Я думаю, мы испортили ей настроение на весь день, – сказала Хлоя.

– Мы оставим ей большие чаевые, – ответил Саймон.

Хлоя пригладила волосы и отвела их от лица. Без сомнения, она затянула бы их в хвост, если бы под рукой оказалась резинка.

– Мне нравятся твои волосы, – сказал он.

– Несмотря на то что сегодня низкая влажность воздуха, они торчат во все стороны и сводят меня с ума. Я использовала новое средство для укладки, но оно не работает. Придется потребовать вернуть деньги за товар.

– Не думаю. По-моему, твои волосы выглядят замечательно. Мне нравятся твои кудряшки.

– Я не против того, что они вьются, но сегодня они похожи на металлические спирали. Я подумываю о том, чтобы выпрямить волосы в салоне красоты.

«Не надо!» – хотелось закричать Саймону, но он засомневался, что она последует его советам. Поэтому он пожал плечами и сказал:

– Выпрямляй, если считаешь, что так будет лучше.

Хельга принесла кофе для Хлои и налила новую порцию для Саймона.

– Еще я хочу перекрасить волосы. – Хлоя улыбнулась официантке. – Как думаете, мне пойдет быть блондинкой?

Хельга грубо фыркнула. Перед тем как уйти, она ответила:

– Радуйтесь тому, чем одарил вас Бог.

Хлоя обратилась к Саймону:

– Я думаю, в отношении меня Бог мог бы быть немного щедрее. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Тебе не пойдет белокурый цвет волос.

Она нахмурилась:

– Я думала, тебе нравятся блондинки. Последние три твои подружки были белокурыми и загорелыми.

Подружки Саймона были милы и легкодоступны, а он никогда не давал им никаких обещаний. В этом он не был похож на своего отца, который раздаривал обещания и даже клятвы и, как прирожденный политик, потом их нарушал. Подтверждение тому – пять его браков.

– Саймон? – Хлоя посмотрела на него.

Он отмахнулся от размышлений:

– У тебя очень светлая кожа. Тебе не пойдет быть блондинкой.

– Цвет кожи тоже можно изменить.

Саймону не понравился блеск в ее глазах.

– Пожалуйста, только не говори, что ты собралась в солярий. Нечто подобное уже было, помнишь?

Она вздрогнула, и он пожалел, что пробудил эти воспоминания. Однажды Хлоя решила «позагорать» под обогревателем, которым ее бабушка обогревала новый выводок персидских котят. В результате у Хлои обгорели и покрылись волдырями щеки и переносица.

– Ты будешь бегать завтра утром? – быстренько сменила она тему разговора.

Он нахмурился:

– Почему ты спрашиваешь?

– Я хотела к тебе присоединиться.

Саймон не сдержался – его брови взлетели вверх.

– Ты собираешься бегать?

Она наморщила нос – показатель того, что она оскорблена:

– Незачем так изумляться. Разве ты не убеждал меня в том, что нужно больше двигаться, после того как у моей бабушки случился сердечный приступ?

– Мы можем встретиться в парке в восемь утра, – сказал он после короткой паузы.