Лучшие сочинения по литературе XIX и XX веков - страница 16
Жизненные поиски Евгения Онегина состоят в том, чтобы вырваться из «обыденности», найти нравственную основу существования, применение своей широкой натуре.
Необъявленный конфликт со светом Онегина в первой главе и с обществом деревенских помещиков во второй-шестой главах — только на первый взгляд кажется «причудой», вызванной скукой, «русской хандрой» и т.д. Онегин на самом деле ищет новые духовные ценности, этот поиск растянулся на долгие годы и остался незавершенным. Процесс этот драматичен, в деревне и в Петербурге ему равно скучно, он не может изжить в себе душевную лень и зависимость от общественного мнения.
Возвратить Онегина к жизни, разбудить его чувства, придать осмысленность его жизни могла любовь прекрасной, искренней девушки Татьяны Лариной. Евгением действительно овладел «чувствий пыл старинный», душевная опустошенность готова была дрогнуть под впечатлением нахлынувшего потока настоящего чувства, но Онегин не нашел в себе достаточно сил для внутреннего возрождения и отверг любовь Татьяны.
Пушкин писал Плетневу: «Эй, смотри, хандра хуже холеры». Холера поражает тело, а хандра убивает душу. В душе Онегина нет радости, гармонии, благодати. В чем причина этой болезни души? Ап. Григорьев в статье «Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина» высказывает мнение, что хандра Онегина связана с его врожденным, природным критицизмом, присущим русскому здравому смыслу. Критик утверждает, что критицизм Евгения и, следовательно, хандра происходит от его даровитости, а не от озлобленности, скептицизма, как у Чайльд-Гарольда. Белинский считал, что «озлобленный ум» — «признак высшей натуры».
Писарев в статье «Базаров» писал, что Онегин «слишком много и рано все взял от жизни, всем объелся». Критик утверждает, что Евгений «носит красивое разочарование» в торжестве разума и просветительских идей, с помощью которых невозможно что-либо изменить в обществе.
В восьмой главе Пушкин показал новый этап в духовном развитии Онегина. Встретив Татьяну в Петербурге, Онегин совершенно преобразился. Он впервые испытал настоящее чувство, которое опять обернулось драмой. Теперь Татьяна не смогла ответить на его любовь. И это становится новым разочарованием для Евгения Онегина.
Финал романа Александр Сергеевич Пушкин оставил открытым, Онегин изображается героем всегда стоящим на «распутье». Способны ли к нравственному возрождению люди, почитавшие «всех нулями, а единицами себя»? Над этим вопросом заставляет нас задуматься Пушкин после прочтения романа. «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей», — вот как сам поэт отвечает на этот вопрос.
«Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо, бесспорно, она главная героиня поэмы» (Ф. М. Достоевский)
Татьяна Ларина — «милый идеал» А. С. Пушкина. Писатель не скрывает своей симпатии к героине, подчеркивает ее искренность, глубину чувств и переживаний, простодушие и преданность любви. Личность Татьяны, в отличие от Онегина, проявляется в сфере любовных и семейных отношений. Как и Онегина, ее можно назвать «гением любви». Татьяна — участница основного сюжетного действия романа, в котором ее роль сопоставима с ролью Онегина.
Характер Татьяны Лариной, как и характер Онегина, — динамичный, развивающийся. По глубине переживаний и целостности характера Татьяна превосходит Евгения Онегина. Чтобы лучше понять личность Татьяны необходимо рассмотреть основные этапы ее «жизни».
Важен рассказ о родителях героини, так как позволяет увидеть жизнь в провинциальной усадьбе, сформировавшую основы личности героини. Отец Татьяны, «бригадир» Дмитрий Ларин, женился в Москве на девушке из знатной семьи и привез ее в «деревню». Там она «рвалась и плакала сначала», не зная «чем заняться», и вспоминая о том, кто «сердцем и умом Ей нравился гораздо боле» мужа. Затем «привыкла и довольна стала». Жизнь в усадьбе — «мирная», простая и спокойная.
Однако Татьяна, как и Онегин, «чужая» в своей среде. Она дика, боязлива, погружена в мечты и даже в семье «Казалась девочкой чужой». Ей чужды интересы окружающих ее людей. В письме Онегину она признается: «Вообрази: я здесь одна, / Никто меня не понимает...».