Луиза Вернье - страница 6

— Да ты настоящая маленькая рукодельница, — призналась она, боясь поверить, что хотя бы одна катастрофа устранится сама собой.

— Меня мама научила.

— А также научила тебя читать чужие записки? — В голосе Катрин послышалась ирония, но девочка ее не уловила.

— Да, — наивно ответила Луиза. — Папа научил ее читать, а она — меня. А вы как научились?

Катрин вытерла мокрые глаза и шумно зашмыгала носом.

— Один из моих первых ухажеров, добрейшая душа, оплачивал мне уроки чтения и письма. Он скучал по мне, когда уезжал куда-нибудь далеко по делам, и хотел, чтобы я ему писала.

— Наверное, это был очень хороший человек.

Катрин глубоко вздохнула:

— Я его очень любила, хоть он и был втрое старше меня. У меня тогда была уютная квартирка на улице Суассон. Он внезапно скончался за границей, и адвокаты его жены вышвырнули меня на улицу.

— А вы уже тогда были швеей?

— Да, но он не хотел, чтобы я работала. Я, правда, тайком от него стала потом брать на дом работу, не потому, что нуждалась в деньгах, как сейчас, а просто чтобы чем-то занять руки и иметь возможность видеться с подругами. Понимаешь, я скучала по общению, по смеху, шуткам и всяким шалостям. Я уже через два или три месяца чуть с ума не сошла от одиночества. Поверь, на свете нет ничего хуже, чем когда ты сидишь в одиночестве и ждешь, когда мужчина, которого ты обожаешь, хотя бы на час-другой снова впустит тебя в свою жизнь. — Заметив, как внимательно слушает ее девочка, она решила взбодрить ребенка: — Не расстраивайся. У тебя будет все по-другому, когда ты вырастешь. Просто не делай ничего дурного, того, что не понравилось бы твоей покойной матери, и когда-нибудь ты встретишь хорошего молодого человека, который обязательно на тебе женится.

Луиза похолодела, услышав рассуждения Катрин об одиночестве. Она-то думала, что сполна испытала подобные чувства на кладбище и что это на всю жизнь наложило на нее свой ледяной отпечаток.

— Я больше не хочу быть одна, — произнесла она дрожащими губами.

— Ты и не будешь, во всяком случае пока, если только сестры милосердия согласятся взять тебя к себе или тобой займется приют. Где-нибудь в другом месте тебе придется тяжело работать, хотя ты довольно сильная, несмотря на то что такая тощая.

— А почему вы не замужем?

Катрин знала, что в любом другом случае ее бы возмутил этот допрос, но сейчас ей нужно было выговориться.

— Те мужчины, за которых я хотела выйти замуж, либо уже были женаты, либо не собирались жениться на мне. — От воспоминаний у нее на лбу образовались горестные складки. — Мне приходилось иметь дело с ублюдками. Господи! И один из них только утром вышел отсюда. — Она снова разозлилась, но гордо распрямила плечи. — Ну и скатертью дорога! У этого сопляка еще молоко на губах не обсохло, а он решил, что оказывает мне благодеяние. Мне! А я ему еще и денег одалживала, которых уж больше не увижу. Хитрая бестия. Ключ он не получит обратно, даже если приползет на коленях и будет умолять меня вернуть его. Чихать я на него хотела! — И она произнесла с театральным жестом: — «Убирайся! — прикажу я. — Я больше не собираюсь тратить на тебя время». — Но тут ее гневная тирада оборвалась, лицо неожиданно скривилось в гримасу, и на голубых глазах вновь выступили слезы. — Нет, наверное, я не смогу так сказать. Пожалуй, я просто брошусь к нему в объятия, как последняя дура, и буду умолять его побыть со мной еще хоть немного.

Луиза поспешила отвлечь Катрин:

— Я до конца распорю все, что подшила.

Катрин ответила почти машинально, не переставая думать о своем неверном возлюбленном:

— Выдерни каждый стежок кончиком иглы. Ни в коем случае не дергай, не тяни и не цепляй нитки.

Заметив ее отрешенный взгляд, Луиза мгновенно сообразила своим острым умом, что ей представилась хорошая возможность.

— Я проработаю до полуночи. На это уйдет не один час. Мне придется остаться у вас до завтра.

Рассеянный кивок.

— Хорошо. Главное, чтобы ты все исправила. — С трудом осознав, что она пообещала, Катрин потерла лоб руками, посмотрела на плиту. — Ты что-то приготовила? — Она потянула носом воздух, вспомнив, что уже давно ничего не ела. — Пахнет вкусно.