Луна в окне [СИ] - страница 6
Ах, простите. Не смерти, конечно же. Стирание из памяти компьютера и смерть — разные вещи.
— Слышал, — так же шёпотом отвечает Магнус. Подушечки пальцев прекращают вырисовывать узоры на обнажённой спине Алека.
— А что? — почти выдавливает эти слова, напополам с горечью и желчью. — Может, мне тоже примкнуть к ним? Учеба закончена, вся жизнь впереди, а Карателям не выбирают пару до тридцати. Отличные перспективы.
— Вкупе со всеобщей ненавистью и обязанностями по уничтожению нарушителей.
— Таких, как мы?
В глазах Магнуса плещется отчаяние. Наверное, и у него в голове возникала картина, как Йен и Микки, их близкие люди, лучшие друзья, ожесточаются, а в один из ничем не выделяющихся серых будней обнаруживают бункер. Обнаруживают их.
Пустят ли они лазеры в ход сразу или для начала постараются разобраться?
Магнус и Алек переглядываются и переплетают пальцы. Уже не просто жест, а обещание никогда не оставлять друг друга.
— Слова только мешают понимать друг друга…
Лайтвуд приподнимает бровь:
— Что?
— Более лживой фразы я не слышал.
— Просто изначально в неё закладывался совсем другой смысл…
— Люблю. Люблю, Александр, слышишь? И никогда не переставал.
Алек упивается близостью Магнуса и этими словами. Алек упивается тишиной на поляне. Временной пока-ещё-тишиной.
Где-то далеко от них, слишком далеко, чтобы услышать, несколько пар тяжёлых ботинок приминают траву.
Он на носочках проскальзывает в дом и убирает звук с замка прежде, чем закрыть дверь. Но понимает, что все его усилия оказались напрасными, когда разворачивается и встречается взглядом с гневными искрами в потемневших глазах Главного Карателя.
«Добрый вечер, отец».
«Алек, наконец-то ты спустился! — сообщение приходит не от Роберта. От матери, суетящейся на кухне. — Весь день просидел в своей комнате… Всю программу решил выучить за несколько часов?»
Отец всё ещё продолжает молчать, только кивает в сторону, откуда доносятся скворчащие звуки и запах еды. Алек непонимающе моргает, разглядывает отца, но всё же проходит на кухню.
Мама и папа добровольно в одной комнате? Это что-то новенькое.
«Ужин на столе, сын».
Алек кивает маме и делает два шага к столу. На столешнице действительно стоит тарелка с горячим мясом, но рядом с ней лежит листок и ручка. Зачем им старинные способы ведения записей?
Алек снова бросает взгляд за спину, а потом берёт в руки бумагу. Берёт только для того, чтобы в следующее мгновение выронить её.
«Час назад нас оповестили о том, что в город со стороны нежилых домов вошёл юноша. Он разговаривал сам с собой».
Одно предложение, способное сломать жизнь. Одно слово. Одно… Чёрт, Бейн.
Лайтвуд смотрит на отца и мать, открывает и закрывает рот и пытается вернуть себе возможность дышать.
Роберт смотрит в упор. Знает, что Алек был там тоже. Так почему в их доме ещё нет отряда Карателей?
Прикрывает его, как и в детстве.
Вот только Магнусу это не поможет.
Его уже схватили? Уничтожили?
«Правда, бифштекс сегодня очень вкусный? В нем целых пятнадцать процентов натурального мяса! Лучшее, что я смогла достать за долгое время».
От сообщения мамы веет беззаботностью и искренней радостью. В то время, как она заламывает себе руки и переводит умоляющий взгляд с Роберта на Алека и обратно.
Желудок Алека скручивает, и его рвёт на белоснежный пол.
— Сколько у нас времени? — Магнус всё ещё прижимается к нему и прячет лицо на груди.
— Немного.
Немного. Немного. Немного.
Одно слово яркой жилкой. Только оно одно сейчас разгоняет кровь по венам. «Немного» — это не «нисколько».
«Как всё прошло?»
Алек вздрагивает и чуть ли не кричит от безысходности. Зачем мама передает это сообщение и ему? Неужели мало того, что его заперли в комнате и не дают даже на пять минут выйти на улицу? Неужели мало того, что за прошедшую ночь он умер уже десять раз? Неужели он должен это слушать?
Он зажимаете себе уши руками.
«Быстро. Закрытая казнь такая».
Замолчите. Замолчите. ЗАМОЛЧИТЕ.
Пожалуйста.
Слезы бегут по лицу и впитываются в ткань подушки. Ногти впиваются в мясистую часть ладони, и едва затянувшиеся царапины вновь наливаются кровью.