Лунарис. Любимая кошка магистра. Книга 1 - страница 24
– Хорошо, Хельвиер Рудус, очень хорошо. Конечно же, я разрешаю тебе быть проводником моей воли. Само собой…
Анхель скривился и дернул головой, чтобы Хельвиер шел на свое место. Лишь напоследок магистр негромко бросил:
– Твое зачисление на факультет под вопросом.
Парень широко распахнул глаза, но ничего не сказал, незаметно прижав раненую ладонь к животу. Сдвинул брови и отправился на свое место.
– Теодорус, – приказал Анхель, и Бледнушечка двинулся вперед, распахнув полные ужаса глаза. Все время, пока шел, он сжимал и разжимал пальцы, пощипывал сам себя и всячески оборачивался через плечо, словно кто-то должен был вот-вот окликнуть его и остановить, не дав добраться до страшного огненного провала.
Процедура повторилась, но, конечно, Теодорус не стал проявлять никакой инициативы, и в огонь упало лишь две капли его крови.
– Хаос… – проговорил парень, едва выдавливая из себя слова. – Буду ли я твоим магом?
Анхель, не сводящий взгляда с адепта, впервые вдруг кивнул, одобряя действия своего ученика.
Пламя жиденько взметнулось и опало, а из бездны прозвучал ответ:
– Теодорус Родевиль из семьи каменщика… – словно с насмешкой проговорила бездна. – Да. Ты будешь моим магом.
И все. Никаких больше шуток или намеков. Анхель снова кивнул Бледнушечке и головой указал ему его место.
Теодоруса как ветром сдуло. Магистр же глубоко вздохнул и направил на меня тяжелый черный взгляд, от которого сердце провалилось куда-то в желудок.
Удивительно, но на всем протяжении этого странного отбора я не испытывала ничего, кроме дикого любопытства. Бездна огня с тысячью глаз – это было жутко интересно! А вот черные глаза Анхеля, направленные на меня… от них знобило и бросало в жар.
– Что ж, – протянул магистр медленно, не отрываясь глядя мне в лицо. – Лунарис, прошу…
И снова широким жестом поманил меня к огненному провалу так, словно приглашал столу, полному яств.
Со мной он вел себя не так, как с остальными адептами. Что было довольно странно, хотя мне, как кошке, в принципе, весьма лестно.
Я неторопливо вышла вперед, гордо приподняв подбородок и не отводя взгляда от напряженного магистра. И чем ближе к нему становилась, тем сильнее замечала, как на самом деле вымотала его эта магия.
А ведь мне даже не пришло это в голову прежде. Да и вряд ли кто-то из остальных адептов видел, что Анхель периодически прячет руки за спиной, потому что его пальцы то и дело слегка подрагивают. Его смуглое лицо стало чуть бледнее прежнего, а радужки выглядели еще темнее и крупнее.
Сколько же сил нужно, чтобы открыть провал в бездну Хаоса и услышать голос самого бога?..
По позвоночнику снова прошла дрожь, едва я оказалась так близко к черному магу. К столь сильному черному магу…
– Вашу руку, шели, – мягко проговорил Анхель, нарочито медленно моргнув. Словно никуда не торопится. Протянул ладонь… будто приглашал потанцевать.
В голове вдруг зазвучала музыка, а время начало замедляться. Я моргнула следом за Анхелем и вдруг увидела себя где-то совсем в другом месте.
Над головой горели тысячи свечей, люди улыбались и кружились в волшебном вальсе. Тысячи огней вокруг, и я – в центре огромного праздника. Мое платье разлетается, как разноцветный плащ самой зари…
Открыла глаза и снова увидела напротив лишь черный взгляд Анхеля, который каким-то образом вытягивал меня с глубокого дна, куда я начала проваливаться.
В следующий миг моя собственная ладонь легла в руку магистра, и его палец с языком пламени в форме когтя разрезал кожу.
Жжет… но не больно. Это ерунда, а не боль.
Никто из них не знает настоящей боли…
Капли крови упали в огненный провал, мгновенно подхваченный столбом огня, что взметнулся почти до самого потолка.
Анхель едва успел отбросить мою руку от бездны. Он стиснул зубы, глядя на меня подозрительно горящими глазами. Пылающими ничуть не меньше, чем голодный провал под его ногами.
“Ну, давай задавай свой вопрос, Лунарис”, – говорили его глаза, но губы не произносили ни звука.
А я вдруг поняла, что не хочу ничего спрашивать. Бросила короткий взгляд на однокурсников, что прилипли к своим стойкам, подавшись вперед и вглядываясь в происходящее так, словно видели самое интересное представление в своей жизни.