Лунка серебристая - страница 9
Теперь на месте сгоревшего тугая снова будет пустыня, и пройдет много времени, прежде чем муравьи научатся молниеносным броскам и коротким остановкам — давнему искусству своих предков — жителей пустыни.
Возле муравейника, как всегда, царит оживление: масса маленьких тружеников снует во всех направлениях. Но главное направление — тропинка, ведущая в заросли чингиля, к зеленой полоске тугаев вокруг ручейка. По ней и бегут добытчики с различной снедью в челюстях. Но и возле муравейника охотники не плошают.
Молоденькая кобылочка Пиргоморфа коника скакнула высоко и упала возле муравьиной кучи, в самую гущу ретивых разбойников. Спохватившись, еще раз прыгнула, зацепилась за узкий листочек. Но и там сидел муравей. Он не растерялся, не стал тратить времени и мгновенно схватил кобылку за заднюю ногу челюстями, уцепился за листик, потянул добычу изо всех сил и застыл от напряжения. В такой позе он будет хоть целую вечность, пока не подоспеет подмога.
Но развязка наступила неожиданно. Кобылка слегка накренилась набок, и… нога оторвалась и осталась в челюстях охотника.
А дальше все пошло по-мирному. Кобылка в несколько скачков унеслась от опасного места, а муравей-добытчик торжественно понес ногу в муравейник.
Лучше потерять ногу, да сохранить жизнь! Тем более, что когда придет время линять, вырастет новая нога.
Приезжая в Бартогой, я спешу проведать знакомый муравейник, муравья Формика нигриканс. Сперва иду по дороге, затем перехожу ручей, а потом стараюсь не сбиться с едва заметной тропинки. Лес все гуще, река шумит за лесом все громче, и когда в просвете между деревьями показываются красные скалы, тропинка выходит на маленькую, сверкающую под солнцем полянку с муравейником.
Весной этого года муравьи покинули свое старое жилище с очень неряшливой и разбросанной кучкой и переселились в основание куста барбариса. Новый муравейник выглядел отлично, палочки на нем были свежие, крупные, будто подобранные одна к другой, и сама кучка как новый дом с только что покрашенной крышей. Тогда на муравейнике царили оживление и счастливая деятельность.
Но сейчас… Что стало с муравейником за лето, каким он стал жалким! Кучка разворочена, палочки разбросаны в стороны, одиночные муравьи бесцельно бродят по верху. А песок возле муравейника весь истоптан следами фазанов. Так вот кто враг муравьев, вот почему маленькие жители леса переселились в основание колючего барбариса и, наконец, вот из-за чего в урочище Бартогой, как только установили егерский пост и стали охранять фазанов, один за другим исчезли муравейники! Теперь осенью фазаны особенно рьяно охотятся за муравьями. Они недурны как пища и хороши как лекарство против глистов.
Едва я присел возле разоренного муравейника, как с края полянки с криком взлетел большой петух-красавец, уселся на дерево и, поглядывая вниз, на спаниеля Зорьку, стал шумными криками выражать недовольство. Уж не он ли наследил на муравейнике?
Но едва я шевельнулся, как испуганная птица мигом сорвалась с дерева и стремительно понеслась прочь. С человеком шутить нельзя! Что может быть его опасней? Откуда было знать глупому фазану, что у меня за плечом всего лишь только фоторужье?
А Зорька носилась вокруг полянки в кустах и поднимала фазанов.
На шум примчалась сорока и стала молча по верху, от вершинки дерева к вершинке, летать за собакой. Так, по сороке да по фазанам я знал, где развлекается мой четвероногий спутник.
С сознанием выполненного долга, запыхавшаяся Зорька возвратилась на полянку и улеглась возле моих ног, а сорока с сухой вершины самого высокого дерева стала разглядывать меня, собаку и сидящих на деревьях фазанов. Потихоньку все фазаны подались в разные стороны.
Сороке стало скучно, и она тоже улетела.
Опустело вокруг полянки. Лишь по-прежнему вдали, за деревьями, шумела река, ветер посвистывал в ветвях, да на землю тихо падали листья и ложились золотыми пятнами на полянку и на разоренный муравейник.
Через год я вновь проведал муравейник и обрадовался встрече со старыми друзьями, хотя отношение их ко мне было вовсе не таким, с которым полагается встречать гостей. Несколько разведчиков сразу же бросились в атаку и полезли на мои ноги. Но мне не до них. По конусу гнезда карабкался рослый рабочий. Он нес в челюстях ярко-оранжевый комочек.