Лунная дорожка счастья - страница 48

Они вошли в пещеру, и Кристина вновь была поражена тем, как атмосфера этого места сближала ее с индейцами и ее дядюшкой, присутствие которого все еще ощущалось здесь. Антонио не спеша огляделся, прикоснулся к стенам, кое-где ковырнул, а потом разровнял песок на полу пещеры носком ботинка. Наконец он сказал:

— Она обладает… некой аурой, не правда ли? В своем роде, столь же сильной, как у древних храмов и городов в моей стране. Глаза Кристины отыскали на стене изображение человеческой руки.

— Да, очень дружественной и располагающей. Никаких неприятных ощущений, — она задумалась о том, чувствовал ли дядюшка Сперджен здесь то же самое, а затем еще раз оглядела нависавшую над ними скалу. — Не пытаешься ли ты отказаться от совершения своего подвига?

— Я осмотрел скалу, пока мы шли сюда, — Антонио щелкнул пальцами. — Это действительно просто конфетка. Ты сможешь взобраться на нее также легко, как и я.

— Я? — с удивлением воскликнула Кристина.

— Пойдем. Я покажу тебе как.

Они вышли на площадку перед нависающей над ними скалой, и Антонио объяснил, что каменная стена над ними наклонена вполне достаточно для того, чтобы сила тяготения смогла удержать на ее поверхности человека. Поверхность скалы была покрыта желобками и выемками, которые позволяли укрепиться на стене руками и ногами, а во множестве трещин росли скальные растения.

— Скоро будет смеркаться, — все еще сомневаясь осторожно заметила она, но Антонио отмел ее возражения.

— Сейчас еще светло. Это не займет много времени. Я полезу первым, а потом спущу вниз веревку. Ты обвяжешься ею, а я помогу тебе подняться наверх. Ты будешь в полной безопасности, — он лукаво взглянул на нее. — Но, конечно, если ты возражаешь…

Она вспыхнула.

— Не говори глупости. Пойдем.

Антонио внимательно посмотрел на скалу и осторожно, но быстро стал подниматься, проверяя надежность каждого используемого им выступа или выемки на каменной стене. На половине пути он покачнулся, и у Кристины перехватило дыхание. Но оказалось, что он просто отклонился от стены для того, чтобы беззаботно помахать ей рукой.

— Видишь, как просто, — крикнул он.

— Из тебя получится прекрасный верхолаз-домушник.

— Домушник? Кто это такой?

— Это вор, который карабкается по стенам домов для того, чтобы грабить квартиры.

Его смех эхом отразился от скалы.

— Если когда-нибудь я потеряю работу, то вспомню об этом.

Он быстро преодолел оставшееся расстояние до широкой площадки у вершины скалы. Над ней возвышался неровный конус. Запрокинув голову, Кристина наблюдала, как он укрепил веревку и бросил ей конец. Веревка, с сухим шипением раскручиваясь на лету, упала вниз, и она крепко завязала ее вокруг своей талии. Восхождение действительно оказалось несложным, но Кристина все-таки была благодарна прочности страховочного нейлонового шнура, который Антонио крепко держал в своих руках.

Вдруг натяжение веревки ослабло. С замирающим от страха сердцем Кристина почувствовала, что ее руки слабеют. Пальцы отчаянно цеплялись за грубый гранит. В этот отчаянный момент она поймала себя на страшной мысли: ведь она ничего, совершенно ничего не знает об Антонио. Возможно, он сумасшедший, возможно, он действительно имеет какое-то отношение к смерти Бегли… Неожиданно веревка натянулась, прижав ее к каменной поверхности скалы, а сверху донесся ободряющий крик Антонио:

— Извини, у меня были влажные руки. С тобой все в порядке?

Она прижалась щекой к теплому от солнца граниту, борясь с приступом тошноты. Затем, удивительно спокойно, ответила:

— Да, конечно, — но весь остаток пути наверх все внутри у нее дрожало.

Антонио поднял Кристину на площадку и посмотрел на ее руки.

— Ты сломала ноготь, — сказал он участливо, — больно? Может, тебе не стоит лезть до вершины?

Кристина взглянула на свою руку, она даже не почувствовала, что сломала ноготь. Но ей не хотелось признаваться в своей секундной панике и тех диких подозрениях, которые у нее мелькнули.

— Да, нет, все в порядке, — она взглянула на вершину, — я хочу идти дальше.

Над уступом возвышалась куча изъеденных эрозией булыжников и каменных блоков самых фантастических форм.