Лунная дорожка счастья - страница 49

— Здесь нам не понадобится веревка, — сказал Антонио, — мы оставим ее здесь, чтобы потом спуститься.

Он пошел вперед, выбирая наиболее удобный путь, и они быстро достигли вершины. Перед ними снова, как гигантская рельефная карта, расстилалась пустыня. От одиноких деревьев уже потянулись длинные голубоватые тени. Солнце, уже висящее над самой кромкой западных гор, освещало гранитные скалы и искрами блестело во вкраплениях слюды. Оперение парящего в воздухе краснохвостого ястреба превратилось в медно-золотое пламя на фоне лазурного неба.

У Кристины перехватило дыхание от такого великолепия. Антонио же мрачно смотрел на сухое озеро: далеко за горизонтом лежала его родная Мексика. Вдруг он резко повернулся, вглядываясь в густые кусты с теневой стороны холма.

— В чем дело? — удивилась Кристина.

— Мне показалось, что там кто-то есть.

— Скорее всего кролик или земляная белка.

— Да, конечно, — но еще несколько секунд он настороженно продолжал смотреть на кусты.

Солнце опустилось за горы, и они неожиданно оказались в тени, хотя верхушки скал все еще были облиты золотым светом заходящего солнца. Антонио взял Кристину за руку.

— Нам пора возвращаться, пока не стемнело.

Она была удивлена и немного встревожена его неожиданной поспешностью: беспечный и раскованный мексиканец был натянут, как тетива индейского лука. Она вновь увидела второго Антонио, другого, таинственного Антонио, и поняла, что он ведет ее по огромным булыжникам вниз быстрее, чем того требует осторожность. Один раз он замер и прислушался. Но Кристина ничего не услышала. Когда они достигли площадки, он быстро завязал веревку у нее под мышками.

— Антонио… — смущенно произнесла она.

— Ты первая, — скороговоркой произнес он. — Когда ты будешь внизу, я спущусь за пару секунд. Ты, конечно, понимаешь, что альпинисты не используют веревку таким вот образом, но сейчас не время давать инструкции. Сойдет и так, — он улыбнулся, но ей снова почудилась какая-то фальшь.

От страха и ощущения рядом беды и неумолимого зла Кристина вся похолодела. Но поддавшись его напряженной настойчивости, принялась спускаться, нащупывая руками и ногами неровности скалы. Антонио, наклонившись, стравливал шнур, помогая ей удерживать равновесие. Ее плечи и руки прикасались к теплому камню. Сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань она грудью ощущала каждую неровность скалы, по которой опускалась. Она уже была на полпути вниз…

Вдруг Антонио пронзительно закричал, веревка ослабла, он пролетел мимо, ударился о стену, с глухим стуком упал на площадку перед пещерой и покатился ломая кусты вниз по склону.

От ужаса руки Кристины ослабли, и она начала скользить вниз по склону. Отчаянно ощупывая скалу, она нашла на ее поверхности выемку и вцепилась в нее руками, прижавшись всем телом к грубому камню и ища опору для ног. Пока она так висела, на нее обрушился град камней размером с кулак, один камень гулко ударился о ее пробковый шлем. Оглушенная этим ударом, она потеряла опору и вновь стала скользить вниз.

Неожиданно ее щеку оцарапал жесткий маленький куст, росший в одной из трещин, и она инстинктивно уцепилась за него. Это снизило скорость падения, но корни куста не выдержали ее веса. Все еще сжимая кулак, она пролетела последние семь футов пустого пространства… Она лежала у пещеры, глядя широко открытыми глазами на медленно темнеющее небо, и не могла пошевелить даже пальцем.

Во время падения веревка за что-то зацепилась, соскочила с ее тела и теперь жуткой петлей висела над входом в пещеру. Не понимая, что происходит, Кристина наблюдала за тем, как веревка стала медленно подниматься и скрылась из виду. Сверху послышалось шуршание, а затем наступила тишина.

«На помощь!» — беззвучно прокричала Кристина. Она не могла ни говорить, ни двигаться, и не видела ничего кроме неба и каменного свода пещеры, который, казалось, дрожал и качался, готовый раствориться в тумане, который так и не стал для нее забвением.

Она будто существовала в вечности, посреди застывшей реальности. Но когда она заставила-таки себя глотнуть немного воздуха, оказалось, что времени прошло не так уж и много — сумерки еще не сгустились. Через несколько минут она с трудом поднялась на ноги. Сквозь боль и шок пробивалась лишь одна мысль: надо помочь Антонио. Она заморгала и прищурилась, стараясь сфокусировать зрение на нижнем склоне холма. Сначала она не смогла разглядеть ничего, кроме темных пятен растительности. Но приглядевшись, заметила неподалеку что-то желтое. Это была рубашка Антонио.