Лунная магия. Книга 1 - страница 61
Заря застала нас в ложбине, где журчал ручей. Там были скалы, в которых мы и укрылись. Мои товарищи задремали, как и я, но были готовы проснуться в любой момент. Мы находились к востоку от лагеря и достаточно близко к тому пути, которым должна была вернуться Майлин. Но как скоро мы её увидим? Мой нос был всё ещё забит той вонью, и я ничего не мог уловить.
Это был необычный день: солнце скрывалось в облаках, но не было и намёка на дождь, только дымка заволокла горизонт. Создавалось впечатление, что за пределами видимости прячется значительное и, возможно, опасное изменение, независимо от того, что сообщали нам глаза. Мне очень хотелось, чтобы у кого-нибудь из нас имелись крылья и можно было бы полнее и лучше осмотреть местность.
Но если среди маленького народа и были птицы или какие-то летающие создания, я никогда их не видел, так что наши возможности обзора были ограничены землёй. Самым удивительным в этот день стал просто невероятный контакт с остальными разбежавшимися животными, которые так соединили усилия своих разумов, что фрагментарные сообщения быстро шли по достаточно широкой линии связи, и я надеялся, что эта линия перекроет весь путь, по которому может вернуться Майлин.
Там образовались несколько парных комбинаций — вроде той пары, что была со мной в ложбине — большеухие животные и их наездники. По-видимому, такое партнёрство существовало не только на сцене, а оставалось и здесь. Отвечали все: Борба, Ворса, Тантака, те, кто барабанил на сцене, и те, кого я не смог распознать. Симла, видимо, оставалась у лагеря, как я и просил, поскольку от неё ответа не последовало.
В этот день я обнаружил, удерживая и читая мысли маленького народа, что он не ставит Тэсса рядом с равнинными жителями, а рассматривает последних как естественных врагов, избегая их и относясь к ним враждебно и презрительно. Тэсса же принимались маленьким народом сердечно, как родственники и надёжные товарищи. Я вспомнил слова Майлин и Малика о том, что Тэсса, готовящиеся стать Певцами, поселяются на время в тела животных. В чьём теле жила Майлин, когда бегала по камням? Была ли она Ворсой, Симлой или кем-нибудь из тех, кто сейчас сопровождает меня? Или же это происходило случайно, как со мной, потому что барск был болен и оказался под рукой?
В течение дня я дважды выходил на открытое место, скрываясь, как мог, и смотрел, не появятся ли какие-нибудь путешественники. При второй вылазке я заметил отряд, едущий к холмам. Эти всадники шли под знаменем какого-то лорда, вооружённые и, возможно, только что завербованные, но они находились довольно далеко к югу, и я знал, что никого из нас они не смогут увидеть.
К ночи наше нетерпение возросло. Мы держались на ногах и ходили по линии, которую сами наметили. Мне пришлось оставаться с пустым брюхом, потому что невозможно было унюхать дичь. Зато воды хватало, и я решил, что не умру, если похожу голодным.
К ночи пришло сообщение:
«Идёт!»
Я подумал, что только одна особа могла вызвать такое сообщение от тех, с кем я разделил ночное бдение. Я послал в ночь настоятельный зов:
«Майлин!»
«Иду!» — незамедлительно пришёл ответ — тихий, шепчущий, если можно так сказать о мыслях.
«Майлин, — сообщил я по контрасту как бы криком, — беда… Берегись! Жди… Дай нам знать, где ты».
«Здесь», — мысль прозвучала громче, и это послужило сигналом для нас выскочить из кустов и травы.
Она появилась в лунном свете на своём верховом казе. После сумрачного дня ночь была ясной, Три Кольца горели во всём своём великолепии. На Майлин был плащ, голова скрыта капюшоном, так что мы видели не женщину, а всего лишь тёмную фигуру на казе. Я прыжками бросился к ней.
«Майлин, беда!»
«Что?» — её мысленный вопрос снова опустился до шёпота, будто вся сила ушла из неё, и она держалась теперь только усилием воли. Меня ущипнул страх.
«Майлин, что случилось? Ты не ранена?»
«Нет. Что произошло?» — её вопрос прозвучал громче, тело выпрямилось.
«Люди Озокана напали на лагерь».
«А Малик? А маленький народ?»
«Малик… — я заколебался, не находя способа выразиться лучше. — Малик умер. Остальные здесь, со мной. Мы ждали тебя. В лагере засада».