Лунная песнь - страница 8

Я успела выскочить из вагона в самый последний момент, когда поезд уже тронулся. Вслед я услышала ругань заметившей это проводницы, но ноги уносили меня по бетонной площадке прочь от этого места.

Я остановилась только тогда, когда покинула перрон и уже достигла центра небольшой площади около станции, окруженной закрытыми в этот час ларьками. На ней рядком стояли пара маршруток и пожелтевший от времени автобус без пассажиров и водителя. На дальних разбитых скамейках возле остановки сидело несколько уставших людей с баулами, покосившихся на меня с большим подозрением.

Да, предки, не иначе, как окончательно оставили меня.

Или как так вышло, что я только что сломала нос наследнику и, вероятно, будущему главе клана говорящих с духами Нэндос, с которым мой клан, по факту, конфликтует уже пару столетий?..

Я покрепче сжала дрожащими пальцами сумку и на ватных ногах двинулась на символически обозначенную автобусную остановку.

Если клан Нэндос до меня доберётся, то в самом лучшем случае мне отрубят кисть. Их порядки всегда были более чем жестоки, и особенно карались любые поползновения в сторону правящей семьи, которую у них едва ли не боготворили, считая, что у них есть в роды высшие духи, решившие смешать кровь с людьми.

Как же мне повезло, что Иллион не видел мою родовую татуировку и не знает, кто я, и к какому клану отношусь.

Я рухнула на лавку под расписанием и вдруг громко расхохоталась. Какой-то молодой парнишка тут же отодвинулся от меня подальше, посмотрев, как на опасную сумасшедшую.

Я же ехала с Иллионом в одном купе. Моё место было оформлено на моё имя и документы, и при большом желании и наличии денег можно выведать даже подробные паспортные данные.

У них в руках будет мой адрес в родном поселке, точное указание на родительский дом, где сейчас живет мой брат.

И ведь, зараза, мой же клан выдаст меня, и глазом при этом не моргнет.

Мой дядюшка Маркений, который сейчас возглавляет наш клан, являясь духовным вождем, к своему брату и по совместительству моему отцу, да и в общем-то, ко всей нашей семье особой любви никогда не питал. Маркений трясётся за подобие мира на севере, и сделает всё, чтобы умаслить Нэндос. И разве что ленточкой меня не обвяжет, когда будет торжественно вручать разгневанным родителям Иллиона.

Только вот что сам Иллион делал в этом поезде? Дом клана Нэндос располагается совсем в другой части севера, и молодому человеку куда удобнее было бы сесть в столице на направление не через Цэвинг, а через соленые озера Бердерии. Ничего не понимаю…

Адреналин окончательно спал, и я вдруг поняла, что замерзаю. В столице сейчас тоже было не жарко, но это не шло ни в какое сравнение с холодными весенними вечерами севера. Я раскрыла сумку и поняла, что моя куртка осталась висеть на крючке в поезде.

Вместе с моим паспортом и офицерским удостоверением.

Отлично, теперь Нэндос даже напрягаться не придётся, чтобы найти меня.

Дребезжащий автобус, в котором у меня успели затечь все конечности и разболеться от бесконечной тряски голова, подошёл к городку Нижние Вестцы в десять утра, на четыре часа позже того момента, когда здесь остановился мой поезд. Я потеряла это время вместе с несколькими сотнями деренгов, — местные цены отчего-то ощутимо взлетели за последние четыре года моего отсутствия.

Полупустой кошелек вывел меня из бездны моего уже зашкалившего отчаяния и заставил задуматься о вещах, куда более приземленных и насущных прямо сейчас.

Я приехала к брату не для того, чтобы проститься, а затем сложить ручки и вернуться обратно в столицу, принимая назначенному предками судьбу. Изумрудная гнильянка была поистине ужасающей вещью, но это не значило, что никакого лекарства нет и быть не может. Я вызнаю у местных целительниц всё что смогу, и если способ есть, мы им воспользуемся, чего бы мне это не стоило.

И раз я останусь здесь на неопределенный срок, мне следует найти сносную работу. Правда, в своем родном поселке вряд ли я найду что-то, кроме свободной копеечной должности продавщицы в местном захудалом магазинчике… Брат, думаю, уже успел привыкнуть к другому, он, как говорящий с духами, по местным меркам не должен был быть сильно обижен по достатку.