Лунная волчица, или Ты попал, оборотень! - страница 27
– Понял?
– Да понял, понял. – Он вздохнул и перекатился на спину.
Я поднялась и поспешила продолжить, пока гад прямо в моей кровати не уснул:
– Вставай и проваливай, быстро!
– Ну чо ты как не родная, а? Тебе что, жалко? Ноги-то раздвинуть несложно. Я ж будущий муж все-таки.
Убила бы, честное слово!
– Проваливай!
– Вот нехорошая ты… – Вадим встал и, шатаясь, подошел к двери. – Я маме расскажу!
Что за детский сад!
Вытолкала придурка за дверь, повела носом и медленно повернулась. Нет, не показалось. Вместе с ночной прохладой, как выяснилось, в комнату проникло и еще кое-что. Весьма обжигающее. По крайней мере, глаза полыхают так, что хоть прикуривай!
Я усмехнулась, глядя на Андрея.
– Ну, здравствуй, полукровка!
Андрей
«Я маме расскажу!»
Едва не заржал в голос. Н-да, это диагноз. Мальчика впору в детский сад определять, а не женить. Хотя в детский сад кокаин нельзя приносить, Вадимке там не приглянется. Но если воспитательницу посисястее найти, которая и на горшок посадит, и минет в тихий час сделает, самое то будет.
Лия вытолкала балбеса из спальни и замерла. По напряженной спине понял – почуяла. Обернулась, посмотрела на меня с усмешкой.
– Ну, здравствуй, полукровка! – язвительно сорвалось с ее острого язычка.
– Просветили?
– Поздновато.
– Ой, ли? – прищурился, сев на подоконник. – Считаешь, если бы раньше узнала, не раздвинула бы для меня свои стройные ножки?
– Точно нет.
– Что ж так? Мне показалось, тебе было все равно, кому дать.
Побледнела, а на скулах заалел румянец стыда. Не стану отрицать, мне было приятно уязвить заразу.
– Уходи. – Процедила девушка, сжав кулаки.
– А то что? – встал и медленно направился к ней. – Кричать будешь, зажигалочка? Чтобы все сбежались спасать Лунную волчицу и очень удивились, узнав, что вытворяла дорогая игрушка Андреевых вчера ночью?
– Уходи!
– И не подумаю! – стоял вплотную к ней.
И у меня уже тоже стоял.
Мерзавка! От ее аромата кровь лавой бурлит!
Не выдержал, прижал к себе. Она начала брыкаться, но я запустил руку в ее шевелюру, сжал, зафиксировав голову, и с рычанием смял губы. Какая сладкая! Кончить готов в штаны прямо сейчас!
Вторая ладонь сползла с талии и легла на крестец Лии, вдавливая непослушную в мою каменную плоть. Сопротивление девушки только раззадорило. Я затащил ее в ванную, рывком прижал к стене, коленом раздвинул ножки, рванул платье вверх, чтобы гармошкой собралось на талии, и сунул руку в трусики.
Сопротивление ослабло. Лия сдалась, перестала дубасить меня кулачками, обняла и со стоном уперлась лбом в мое плечо. Внутри все перевернулось от этого звука. Разорвал белье, приподнял ее за бедра, широко разведя их в стороны, расстегнул брюки и, дрожа от желания, резко насадил девушку на себя.
Она вскрикнула. Рыча, начал двигаться, вколачиваясь в нее. Сладкие стоны раззадорили еще сильнее. Вышел из моей волчицы, развернул спиной.
– Прогнись, – прорычал на ухо, нажав на поясницу.
– Андрей… – выдохнула она, но член снова вонзился в нее, вырвав у нас обоих крик.
Так яростно я никого никогда не трахал. Вколачивался в нее, наказывая, подчиняя и утверждая свои права. Когда она изогнулась, готовясь кончить, остановился, собрав волю в кулак. Вошел максимально глубоко, не давая ей дойти до пика.
Разочарованный стон взвинтил еще сильнее.
– Скажи, что хочешь меня, сучка, – прохрипел ей на ухо.
– Нет…
– Говори! – прорычал, едва сдерживаясь.
Молчание.
Ты скажешь это, сука, скажешь!
Прижал к стене грудью и нащупал рукой набухший клитор. Томный вздох заставил скрипеть зубами. Начал медленно гладить ее между ножек.
– Хорошо тебе? Хорошо?
– Да! – почти выкрикнула она, попкой пытаясь заставить меня двигаться.
– Нет, крошка, сначала скажи! – усмехнулся и слегка толкнулся в ней, одновременно лаская рукой. – Говори, сучка!
– Хочу… – прошептала Лия, сдавшись.
– Кого? – я начал медленно двигаться в ней.
– Тебя…
– Умница! – нажал на поясницу, она снова прогнулась.
Зарычав, я продолжил вбиваться в нее – все быстрее и яростнее, все безжалостней.
Она всхлипнула, задрожала и громко застонала, отдавшись оргазму. Меня он скрутил следом.
Как же хо-ро-шо…
А потом пришло раскаяние.