Лунная Заводь - страница 10

Уильям поднял брови.

— Болото, полное преступников. — Он был бы как дома.

— Точно. — Нэнси кивнула. — Паук — городской агент. Ничто, кроме крайней нужды, не затащит его в Трясину, где он не в своей стихии. Есть дюжина мест, где все накаляется, но вместо этого его команда прочесывает болота. Они что-то ищут. Я хочу знать, что это такое, и я хочу владеть этим.

Она ведь почти ничего не просила, правда? Только луну и звезды.

— Луизианцы перебросили отряд виверн Военно-Воздушных сил к границе с Трясиной, — сказал Эрвин.

Уильям поморщился.

— Они рассчитывают переправить Паука по воздуху, как только он выберется из болота.

Эрвин кивнул.

То, что искал Паук, должно было быть ценным, если они были готовы придержать для него виверну.

В глазах Нэнси вспыхнул хищный огонек.

— Герцогство Луизианы хочет войны, но они не хотят рисковать, пока не будут уверены в своей победе. Последние десять лет Паук пытался найти средства, чтобы выиграть эту войну. На этот раз он, должно быть, нашел что-то внушительное. Если начнется война и Герцогство победит, каждый оборотень в пределах наших границ будет убит.

— Не надо, — предупредил Уильям. — Фотографии стали неожиданностью, но я не идиот. Я знаю, что ты пытаешься сделать. — Перевёртышам труднее контролировать свои эмоции. Это была одна из любимых тактик Ястреба: разозлить перевертышей, рассердить их запахом крови или ударом в лицо, и послать их в бой, чтобы они разорвали все, на что наткнутся. Он был старым волком, и это была не первая его охота. — Дешевые трюки на меня не действуют.

Нэнси улыбнулась, и он с трудом подавил желание отступить назад.

— Я была права. Ты прекрасно справишься. Мы предоставим тебе всю необходимую поддержку. Оружие, технологии, карты, разведданные о команде Паука.

Уильям оскалился.

— Ты мне не нравишься, и эта миссия мне не нравится.

— Ты не обязан любить ни меня, ни миссию, — сказала ему Нэнси. — Ты должен выполнить свою задачу. На этом все.

— Предположим, я сделаю это для тебя. Что я получу?

Нэнси подняла брови.

— Во-первых, ты получишь возмездие. Во-вторых, я буду у тебя в долгу. Есть люди, которые за одно это отрубили бы себе правую руку. Но что еще более важно, ты будешь знать с абсолютной уверенностью, что Паук никогда не убьет другого ребенка-перевертыша. Подумай об этом, Уильям Волк. Но действуй быстро, времени в обрез.

ХОЛОДНЫЙ моросящий дождь накрыл болото, размывая деревья и скрывая узкую дорогу. Звуки трех весело скачущих лошадей сливались со щебетом птиц и жужжанием насекомых.

Если бы у нее был выбор, она бы перешла на галоп. Вместо этого она замедлила шаг. Меньше всего им хотелось на полном скаку наткнуться на засаду.

— Это Ширилы, — сказал Эриан справа. Стройный и светловолосый, он скакал так, словно родился в седле. Вражда между их семейством и Ширилами отняла у него мать, когда ему было одиннадцать лет, и его вырастили родители Серизы. Он больше походил на брата, чем на кузена.

— У них нет причин возобновлять вражду, — прогремел Микита. Природа забыла установить регулятор громкости, когда он родился, и он пришел с двумя настройками звука: гром и громче грома.

В отличие от Эриана, Микита ехал так, словно боялся, что лошадь каким-то образом вырвется из-под его огромного массивного тела. С ростом шесть футов пять дюймов, весом двести шестьдесят фунтов, без грамма жира, он был слишком велик для Мара. Трудно было вырасти таким большим на рационе из рыбы и болотных ягод, но Микита как-то справлялся.

— Ширилам не нужна причина, — сказал Эриан.

— Так и есть, и ты это знаешь. Если они не покажут причину, то милиция Трясины обрушится на них, как тонна кирпичей, — сказал Микита.

Микита был прав, подумала Сериза, когда они свернули за поворот извилистой дороги. Герцогство Луизианы очень щедро пополнило население Трясины изгнанниками. Никто из них не был законопослушным или миролюбивым. Семьи Эджеров держались вместе, превращаясь в кланы, полные полуголодных местных жителей с зудящими пальцами на спусковых крючках. Междоусобицы расцветали в Трясине, как болотные цветы, и кто-нибудь из старожилов обязательно разбрасывался тяжеловесной магией. Только в их семье они насчитали четыре проклинателя и семь вспыхивателей, а еще были такие люди, как Кэтрин и Кальдар, чья магия была настолько специфична, что у них не было для нее названия. Если междоусобицы не прекратятся, очень скоро на болоте не останется никого, с кем можно было бы враждовать.