Лунное сердце - собачий хвост - страница 16

- Хьюстон, я начинаю спуск на поверхность Луны, - Армстронг ступил на уходящие вниз ступеньки.

Я намотал концы каната на левую руку, одетую в перчатку скафандра, и напрягся.

Нил сделал один шаг вниз, другой, и, наконец, подошва его левого ботинка коснулась поверхности ступеньки, испачканной маслом.

Все произошло так, как я и предполагал. Ботинок Армстронга заскользил по маслу. Нил стал терять равновесие, и всего лишь мгновение отделяло его от падения на Луну.

Я уперся ногами в какую-то металлическую ерунду около выходного люка лунного модуля, и обеими руками с силой потянул канат на себя.

Движение тела Нила вниз сразу же прекратилось. Армстронг почувствовал рывок, ухватился за поручень трапа, а правой ногой стал на нижнюю ступеньку. Теперь его положение стало устойчивым.

Я перевел дыхание и отпустил канат.

- Не так-то легко двигаться при лунном притяжении. Равновесие дается непросто, - прокомментировал Нил. Он, кажется, так и не заметил ни маслянистого пятна, ни моих усилий.

 Я осторожно вытянул канат из-за пояса скафандра Армстронга. Канатик хоть и колдовской, невидимый, но запутаться в нем можно вполне реально.

Нил уже стоял на самой нижней ступеньке трапа.

- Это маленький шаг для меня, но большой скачок вперед для всего человечества, - подошва ботинка Нила Армстронга отпечаталась на лунном грунте.

Человек впервые ступил на Луну.

Радиоэфир взвыл от восторга.

Я не мешкал. Как можно более быстро в довольно таки неуклюжем скафандре я спустился на несколько ступенек вниз по трапу, и с третьей ступеньки мягко спрыгнул на Луну.

Подошвы ботинок моего колдовского скафандра “Кречет” были выполнены точно по форме ботинок американских скафандров, так что следы на лунном грунте получались такими же, как у Нила и База. Это и хорошо: лишняя публичность мне ни к чему.

Но Нил все же заметил, как в том месте, где мои ботинки коснулись поверхности Луны, взметнулось вверх маленькое облачко пыли.

- Удачи вам, мистер Горски! – с легким смешком пожелал он.

Я молча показал в ответ большой палец. Разумеется, Армстронг не мог увидеть мое невидимое тело, но интуитивно он понял мой ответ и рассмеялся.

Я сделал несколько шагов по лунному грунту. Ходить было легко, хотя и несколько непривычно при таком малом тяготении. Почему-то сразу потянуло пройтись вприпрыжку.

Но перед тем, как начать эксперименты по передвижению по лунной поверхности, мне следовало позаботиться о безопасном спуске на Луну База Олдрина. Коварное маслянистое пятно на трапе по-прежнему грозило большими неприятностями.

Пораскинув мозгами, я решил отделаться от злополучного пятна самым простым способом, известным любому земному дворнику. Я зачерпнул ладонью немного лунного грунта и аккуратно присыпал им всю измазанную маслом ступеньку.

Теперь пришло, наконец, время заняться и своими делами.

Я включил канал колдовской связи и коротко доложил:

- Аллё, Лысая Гора! Говорит Порфирий Горский. Стою на Луне. Все в порядке.

- Видим тебя, товарищ Горский! – бодренько откликнулась Земля. Кажется, на связи был сам Морфин Марихуанович. – Поздравляем с успехом! Весь колдовской мир восхищен твоим подвигом!

Я представил, как сейчас по всему земному шару десятки тысяч яблочек катятся по тарелочкам и сотни миллионов глаз водяных и леших, русалок и нимф, гоблинов и троллей смотрят на мои первые неуклюжие шаги по Луне. Приятно такое всеобщее внимание, черт побери, просто до слез приятно! Я вскинул к стеклу гермошлема руку в перчатке и отсалютовал:

- Служу подлунному народу!

- Дорогой товарищ Горский! – торжественным голосом произнес Гашишев. Теперь я был уверен, что говорит именно он. – По решению Колдунбюро Центрального комитета Колдовской партии Лукоморского Союза вам присвоено квалификационное звание “Луновой” с вручением специального удостоверения и памятного знака за номером один!

Я открыл рот, чтобы поблагодарить, но не успел. Эфир заполнил мощный, накатывающий волнами рокот. Почти минуту радио транслировало бурные, продолжительные аплодисменты. Когда они сошли на нет, Морфин Марихуанович продолжил: