Лунное золото Революции - страница 9

Выиграет тот, чья пехота придет первой.

То, что пехота есть у французов, они не сомневались, а вот в то, что вовремя подоспеет своя, немецкая, Дёготь уже не верил. Это не означало, что следует подумать о почетной сдаче, а только о том, что надеяться нужно только на свои силы и смекалку.

Конечно, оружие нужнейшее для революции вещь, но и «Иосиф Сталин» не последняя карта в Революционной колоде! Он-то наверняка был важнее оружия, что лежало внутри.

— Пять минут, — скал он.

— Что «пять минут»? — спросил Федосей.

— Если через пять минут немцы не появятся, то мы улетаем…

— Как же… Улетишь тут… На совесть обложили… — спокойно сказал Федосей, оглядывая притаившееся броневики. — На «раз» не вырвешься.

Оглянувшись на корабль, добавил.

— Тут взлететь, как из положения «лежа» прыгать…

— Красиво сказал.

Деготь, заправляя ленту, согласно кивнул.

— Тебе бы так красиво взлететь, как сказать… А по существу предложения есть?

Федосей посмотрел на свои ноги. Промокшие сапоги того уже покрылись каменной пылью, словно снегом и неожиданно улыбнулся.

— Ты знаешь… Есть!

Он бросился по пролету вниз, но через пять ступенек обернулся.

— Ты тут постреляй минут пять. Остальное — за мной.

В подвале по-прежнему было сыро и темно. Нащупав в темноте трубу, Малюков приложил ухо. Ай, молодцы немцы! Хозяйственные ребята, чего не отнять — того не отнять. Кругом война, а у них водопровод работает! Нащупав щель за трубой, Федосей приткнул туда гранату с привязанной к чеке веревкой и отбежал за ящики. Над головой коротко и солидно простучал дегтевский пулемет. Издали ему отвечали очередями французы. В промежутках между очередями хлопали далекие одиночные выстрелы. Попридержав шнурок, добрался до выхода и высунул голову наружу.

— Что там Владимир Иванович?

Каменный зубец перед Дегтем серьезно укоротился, а сам он стал похож на каменотеса — на запорошенном кирпичной крошкой и копотью лице азартно блестели глаза.

— Все нормально. Постреливают… У тебя как?

— Тоже нормально, а сейчас будет совсем хорошо.

Он дернул за веревку и спустя несколько секунд в подвале грохнуло. На воздух вынесло облако едкой пыли. Глядя на него, не верилось в то, что шум рвавшийся из разбитых труб воды не был иллюзией, миражом.

Воздух треснул, словно рвущаяся материя и по верхнему этажу сыпануло горохом. У французов тоже хватало желающих пострелять. Дёготь выругался, и пулемет снова застучал.

— Пехота? — спохватился Федосей.

— Уже нет, — донеслось сверху. — Быстрее давай.

Вода в подвале клокотала, вырываясь из разорванных труб.

— Все. Бросай пулемет и к кораблю.

Не сказать, что Федосей сделал половину дела. Сделал-то он гораздо больше, но времени, чтоб сделать тот маленький остаточек у них уже не было. Как раз в этот момент вновь объявилась французская пехота и к движению пулеметных башен прибавилось человеческое мельтешение. Разобрать много их или мало никак не удавалось — солдаты умело прятались в развалинах, но, к счастью, для крупнокалиберных пуль серьёзным препятствием были только неразрушенные стены. Каменные кучи, в которые попадали пули, пробивались насквозь, превращаясь в мелкие каменные осколки с убойной силой шрапнели.

Потом, когда с фланга густо ударили пулеметы, Владимир Иванович понял, что его обходят, и отступил, бросив машинган.

Встав в проёме люка, он выцеливал фигурки, словно поясные мишени на стрельбище появляющиеся то тут, то там и посылал пулю за пулей. Маузер, с пристегнутой вместо приклада коробкой был не лучшей заменой карабину или пулемету, но пулемет остался в развалинах, а отыскивать карабин в ящиках с оружием времени не было.

Их было немного, смельчаков из Франции, и только поэтому он пока удерживал их. Конечно же, это была не пехота. Скорее всего, командир бронедивизиона оставив по одному бойцу за пулеметами, послал остальных спугнуть их с позиции. У них получилось.

Словно почувствовав его беспокойство, Федосей проорал:

— Через двадцать секунд взлет. Будь готов!

Риск был велик, но выбирать было не из чего. Из ловушки надо было вырываться любой ценой. Из наклонного положения с заваленной кирпичами посадочной платформой, под стволами десятка пулеметов. Только иных вариантов не было. Если б ночь, или хотя бы туман…