Лунные Всадницы - страница 12

— Сладко спит, свернувшись клубочком на моей постели, — улыбнулась она.

Кассандра, похоже, была настроена благодушно и дружелюбно. Мирина подумала про себя, что, возможно, была несправедлива к царевне. Внезапно за столом, который стоял на возвышении, голоса зазвучали громче, и разговоры вокруг стихли.

— Ох, нет, — прошептала Кассандра. — Парис опять разозлил Менелая.

Все глаза обратились на приземистого, немолодого брата Агамемнона. Менелай, царь Спарты, в могуществе заметно уступал старшему брату, и все же обладал немалой властью: такого лучше не обижать!

— Да полно тебе! — Парис покачал головой и заулыбался, просто-таки излучая обаяние. — Я нисколько не сомневаюсь, что твоя жена красива — очень, очень красива, под стать своей очаровательной старшей сестре. — Он почтительно поклонился царице Клитемнестре, которую, похоже, слова «старшая сестра» отнюдь не порадовали.

— Нет. Этого недостаточно. — Разъяренный Менелай стукнул кулаком по столу: лицо его раскраснелось от вина, щеки полыхали огнем под стать рыжим волосам. Язык у него слегка заплетался. — Она не просто красива: моя Елена затмевает всех женщин мира. Вот хоть сестру ее спроси: спроси Клитемнестру!

Клитемнестра покачала головой, отказываясь вступать в беседу: выслушивать похвалы Елене ей давно надоело.

— О, как бы мне хотелось хоть краем глаза взглянуть на такую красоту! — К Парису вновь вернулось все его сладкоречив, спор его, похоже, ничуть не смутил, хотя отец усиленно пытался привлечь его внимание.

Менелай, перегнувшись через стол, ухватил Париса за плечо.

— Тогда едем со мной! — воскликнул он. — Едем со мной завтра! Будь моим гостем, поживи недолго в Спарте! Тогда сам и оценишь красоту Елены. Нет! Нет! Отказом ты меня оскорбишь, так и знай!

Парис заколебался, поднял глаза на отца. Приам коротко кивнул.

— Сочту за честь поехать с вами, — отозвался он.

Гости как по команде облегченно выдохнули, подобное решение обрадовало всех. Над столами вновь зазвучал веселый гомон, но Мирина, оглянувшись на Кассандру, заметила, что лицо девушки покрылось смертельной бледностью.

— Что случилось, царевна? — шепнула она.

Кассандра покачала головой, по щекам ее вновь хлынули слезы. Мирина глядела на нее, не зная, что и делать. Да уж, у этой царской дочки глаза и впрямь всегда на мокром месте.

— Эта вонь! Откуда она? — зашептала Кассандра, закрывая ладонью рот и нос, словно во власти сильного недомогания. — Здесь разит… разит мертвечиной… как на бойне!

Мирина не на шутку испугалась за девушку: судя по виду царевны, она вот-вот упадет в обморок или же ее стошнит. Она вдохнула поглубже: нет, пахло лишь аппетитными яствами да нежными благовониями.

Кассандра качнулась вперед — из носа ее внезапно хлынула кровь. Тяжелые темные капли падали на нарядное платье.

— Дай, помогу, — предложила Мирина, собираясь зажать ей переносицу, как учила бабушка Хати.

Но тут в зал вбежала растрепанная, заспанная Ифигения.

— А я-то все гадала, куда ты делась, — воскликнула девочка, цепляясь за руку Кассандры. — Ой… у тебя кровь идет!

Кассандра разом выпрямилась и вытерла нос.

— Пустяки, — заверила она малышку. — Кровь носом пошла: ерунда, даже и говорить тут не о чем. Вот видишь: все уже прошло.

Мирина потрясенно глядела на царевну. Кровь, похоже, и впрямь остановилась, а Кассандра уже снова улыбалась как ни в чем не бывало.

— Иди-ка сюда. — Она усадила Ифигению рядом и обняла девочку за плечи. — А теперь давай поговорим. Ты ведь знаешь, что утром нам предстоит распрощаться, верно?

Ифигения кивнула. Взгляд ее был полон неизбывной печали.

— Так, пожалуйста, запомни вот что, — проговорила Кассандра, торжественно беря ее ручки в свои. — Хотя нас разделяют огромные расстояния, я не перестану быть твоей подругой. Всякий день и час я стану думать о тебе, так что ты никогда, никогда не будешь одинока. Ты мне веришь?

Ифигения снова кивнула.

— Никогда не буду одинока, — прошептала она.

Мирина глядела на происходящее со стороны — и в горле у нее стоял комок. Да, Кассандра, безусловно, девушка странная — но как она добра! Она словно чувствует переживания других людей как свои. На мгновение Мирина пожалела, что ей предстоит уехать к Лунным Всадницам — любопытно было бы пожить в Трое подольше.