Лунный свет - страница 35
Семенцов открыл замок своим ключом, мы вошли в просторные сени, потом в горницу. Дима пошарил лучом фонарика, нашел лампу «летучая мышь», зажег фитиль, и я увидел вполне приличную комнату с русской печью, столом из досок, двумя лавками вдоль него, кроватью в углу.
В торце возвышалось нечто, похожее на трон, — солидный стул темного дерева, с резьбой на спинке, мягким сиденьем и подлокотниками.
— Вот мы и дома, Стасик! — весело сказал Семенцов. — Давай-ка за водой, в сенях два ведра, речка здесь под горкой, рядом.
Я взял ведра, фонарь и, с тоской думая о том, как потащусь с ними вверх по заснеженному склону, пошел к речке. Нашел я ее довольно быстро по шуму, попутно подумав с любопытством, что же делают обитатели дома, когда мороз достигает сорока — а, по слухам, такое здесь случается — и речка замерзает. Зачерпнув ведрами воду, я посмотрел вверх на дом, где светилось окошко, и решил, что напрямую подниматься слишком круто, а если пройти немного по берегу, то можно подняться по пологой стороне холма, но едва я успел сделать несколько шагов, как берег подо мной провалился и я оказался по пояс в ледяной воде. Проклиная мифическую охоту, Семенцова, свои задания и в особенности почему-то помянув недобрым словом Акимыча, я вылез на берег, выловил ведра и почти бегом, не разбирая дороги, рванул по склону к избе.
Семенцов расхохотался, потом, проявив неожиданную заботливость, приказал:
— Снимай все, переодевайся в сухое, чего не хватает, возьми на печке. Она скоро нагреется, отлежишься, отогреешься. Куда же ты полез, я же тебе говорил, здесь теплые ключи встречаются, подмывают лед у берега.
— Это ты про лес говорил, — буркнул я, стуча зубами. Выпил залпом полстакана водки, заботливо налитой Димой и, натянув на себя пару штанов два свитера и запасные Димины шерстяные носки, полез на печку. Сюда через полчаса Дима подал мне котелок с картошкой и тушенкой, еще полстакана водки. Печь действительно скоро нагрелась, мерцал огонек лампы, Дима стал устраиваться на ночлег в спальном мешке на кровати.
Проснулся я среди ночи, как мне показалось, от какого-то шума. Но в избе было тихо и темно. Дима сопел в дальнем углу, за окном было светло от лунного света. Я полежал, прислушиваясь. Меня знобило, во рту было сухо. Очевидно, все-таки простудился. Я тихонько, стараясь не разбудить Диму, слез с печки, подошел к столу, где стояли ясно видные в лунном свете кружки. Едва поднеся кружку ко рту и сделав глоток, я вдруг услышал легкий скрип, потом где-то чуть слышно хлопнула дверь. Я замер. Кто здесь мог быть? Какая дверь хлопнула? Входную дверь Дима запер на засов, это я еще помню, пока не заснул.
Под окном послышался легкий скрип снега, я повернулся и вдруг едва не заорал от ужаса. В окно заглядывал призрак. Ей-Богу, я не суеверный и как выглядят призраки, знаю только по голливудским фильмам. Но то, что я увидел, было пострашнее любого фильма ужасов. Нечто безликое, бесформенное, с двумя дырками на белом фоне. Только я собирался вскрикнуть — упырь исчез. Я бросился в сени, что-то с грохотом рухнуло. С трудом найдя дверь, я отодвинул засов и выскочил на крыльцо. Никого! В избе что-то проворчал Семенцов, потом крикнул:
— Ты что, охотник, чокнулся?! Влезай обратно, воспаление легких тут с тобой заработаешь. Всю избу выстудил.
Я вернулся, все еще трясясь то ли от страха, то ли от простуды.
На мои заверения, что я видел в окне упыря, Дима проворчал:
— Во-первых, пить надо меньше, во-вторых, в здешних местах примета есть верная: если кто в феврале в речку окунется, тому всенепременно среди ночи упырь явится. Иной раз с собой уводит. Тебя, слава Богу, в покое оставил. Ложись да попей еще травки из термоса.
Я действительно скоро заснул.
Утром от простуды не осталось и следа. Я чувствовал себя свежим и готовым на любые подвиги.
Первым делом я обошел вокруг дома. К утру пошел снег, и никаких следов я нигде не нашел. Правда, обнаружил пристройку к избе как бы с отдельным входом. Но на дверях висел могучий ржавый замок, который явно очень давно не открывался.
Дима, заметив мои изыскания, сказал, что пристройка — это сарайчик для дров и запаса продуктов и что войти в нее можно только из избы, что еще раз доказывает, в каком состоянии я был ночью, когда мне могло привидеться все что угодно.