Лунный свет - страница 67

— И где же он живет?

— Кто его знает? Таня говорила, на Московском проспекте, в «сталинском» доме.

— Вот видите, мы с вами довольно плодотворно поговорили. И поверьте, не только мне, но и вам будет полезно, если я познакомлюсь с Агаповым.

— Да уж! Мне-то какая польза?

— По обстоятельствам, как говорит наш общий знакомый старший следователь Стрельцов.

— Хорошо. Я позвоню ему.

— Позвоните. И скажите, что завтра придете с добрым знакомым. Причем я думаю, лучше позвонить прямо сейчас.

Мы остановились у телефона-автомата. Я дал ей жетончик.

— Павел Владимирович? Это я, Ирина. Сейчас в метро я встретила хорошего знакомого. Мы разговорились. Он через месяц уезжает в Англию. Вы не могли бы с ним позаниматься? Хорошо? Нет, лучше завтра. Ой, большое спасибо, Павел Владимирович. Он курсам обычным совсем не верит. А я проговорилась, что у вас можно выучить язык и подготовиться к поездке за три-четыре недели. Спасибо. До свидания.

В машине мы договорились встретиться на следующий день в шесть вечера у Аничкова моста.

Высадив ее у дома, я задумался. Все вроде нормально, но что-то мне не нравилось. Может, подчеркнуто официальный тон, каким Панарина говорила? Да нет, вроде так и должна говорить ученица с профессором… М-да… Ладно. Утро вечера мудренее. Положимся на доброе русское «авось».

И я поехал домой, докладывать по телефону Акимычу о своих успехах.

Акимыч меня отругал. В общем-то, за дело. Я и впрямь поспешил. Стремясь закрепить успех, заставил Панарину позвонить Агапову через пятнадцать минут после ухода от него. Но что поделаешь? Завтра придется попытаться исправлять оплошность. Акимыч велел мне утром ехать в прокуратуру, выяснить подробности истории с Демидовой, с притоном. С тем я и уснул беспокойным сном, с надежде увидеть хотя бы во сне себя не сыщиком, а звездой — сценаристом Голливуда.

На следующий день, прежде чем ехать в прокуратуру, я решил позвонить Панариной, еще раз уточнить, не говорила ли она с Агаповым и готова ли встретиться со мной вечером. Длинные гудки немного обеспокоили меня, но не настолько, чтобы мчаться на Ленинский, выяснять, не произошло ли чего-нибудь. Может, в магазин вышла, может, к знакомым, да мало ли! Перезвоню через час, решил я, а пока наберу-ка номер Агапова. Павел Владимирович ответил почти сразу. Почему-то я ожидал услышать высокий, может быть, даже писклявый голосок. Но со мной говорил человек, по голосу которого никак нельзя было сказать, что он в физическом отношении ущербен. Впрочем, почему я решил, что люди небольшого роста ущербны? Может, это мы ущербны, а они-то как раз и являются эталоном. Все это мгновенно промелькнуло у меня в голове при обмене первыми фразами.

— Слушаю. Агапов.

— Добрый день, Павел Владимирович. Вас беспокоит Вячеслав Батогов. Вчера вам звонила Ирина Юрьевна Панарина. Я много наслышан от ваших учеников о методах преподавания. А поскольку мне частенько приходится общаться с иноземцами, да и выезд в Лондон намечается, я просто загорелся идеей прослушать ваш курс. Вот звоню спросить, не передумали вы нас с Ириной Юрьевной принять сегодня вечером.

— Нет, конечно, не передумал. А вам непременно нужно вечером и непременно с Ириной Юрьевной?

— Что вы, Павел Владимирович. Я просто думал, что днем вы заняты.

— Отчего же. Вот сегодня с двенадцати до четырнадцати у меня «окно». Если можете, приезжайте.

— Огромное спасибо, Павел Владимирович. Ровно в двенадцать буду у вас. Ирина Юрьевна сказала адрес.

— Пожалуйста, жду.

Такой поворот событий несколько ошеломил меня. Но раздумывать было некогда. Перекусив, я надел строгий темно-синий костюм, белоснежную рубашку, которую берег именно для таких особо торжественных случаев, строгий галстук в полоску и, отложив на потом визит в Управление, в одиннадцать тридцать тронулся в путь.

В одиннадцать пятьдесят пять я был на месте. Загнав машину во двор, я поднялся на третий этаж и позвонил. За дверью было тихо. Я позвонил еще раз, потом легонько толкнул дверь. Она оказалась незапертой. «Ну вот, все идет как в крутых детективах», — подумал я и осторожно вошел.