Лунный зверь - страница 46

Но вскоре выяснилось, что люди задумали построить вовсе не ферму. Несколько недель подряд машины, окружив холм со всех сторон, без умолку гудели, пыхтели, стучали и лязгали. Теперь в лесу никогда не наступала ночь — тысячи фар разгоняли темноту. Даже жуки страдали от беспрерывного грохота и, спасаясь от него, забивались под кору деревьев. Кучи белой извести, возвышавшейся на земле, напоминали спины огромных рыб, плывущих по глиняной реке. Вскоре Лес Трех Ветров опутали дороги, размеченные столбами, между которыми протянулись разноцветные провода.

Припав к земле на опушке некогда укромной чащи, О-ха ощущала, как содрогается глинистая почва. «Почему же земля не кричит от боли, когда с нее сдирают пушистую зеленую шкуру, шелковистую и нежную, и обнажают сырую, коричневую плоть?» — удивлялась лисица. Она видела, как исполинские челюсти машин, челюсти, оснащенные стальными зубами, жадно впивались в землю и, вырвав огромный кусок, выплевывали его туда, где уже выросла бесформенная гора глины. Склоны холма покрывали теперь глубокие зияющие раны. Казалось, свирепые, неумолимые хищники терзают и мучат беззащитное существо. Мощный зверь, трясясь от злобы, сминал кусты своим носом-лопатой, превращая их в зеленую массу, ломал деревья, так что стволы их трещали, точно старые кости. Потом останки деревьев складывали в кучи и поджигали. По ночам потрескивающие костры освещали уродливую пустыню. Трудно было поверить, что совсем недавно эта вздыбленная земля жила, здесь росли травы и цветы, над ними кружились мириады насекомых, а в бесчисленных подземных ходах сновали тысячи землероек, кротов и мышей, которые теперь лишились приюта.

Быстрота и легкость, с которой машины убили живую землю, потрясли О-ха. Со страхом она ожидала, что такая же участь постигнет островок зеленых зарослей, который еще оставался в распоряжении диких животных. Неужели он тоже превратится в горы развороченной глины, среди которых не найдешь даже клочка травы?

Губительный запах людей и машин, шум разрушения проникал повсюду.

Люди обступили остатки древнего леса. Громко перелаиваясь, они копошились повсюду. Не попадаться им на глаза с каждым днем становилось все труднее: ведь густые чащи исчезли и всепроницающие огни не давали скрыться в полумраке. Однако, к удивлению О-ха, люди, работавшие на машинах, только радовались, заметив лисицу. У них и мысли не было причинить ей вред.

Увидев, что О-ха крадется мимо, люди, небольшими стайками сидевшие на земле, и не думали вскакивать и бежать за ней. Не выпуская из рук стаканов с дымящимся питьем, они указывали на лисицу и громко тявкали, но лай их вовсе не походил на те злобные, кровожадные вопли, которыми обычно встречали ее появление охотники.

И все же обитатели Леса Трех Ветров — и лисы, и барсуки, и другие животные — были в большой тревоге. Каждый день они ожидали, что люди вторгнутся на вершину холма, лишив их последнего прибежища. Но время шло, а этого так и не случилось. О-лан и А-лон, пара лис, живущих раньше в канаве у подножия холма, оставили свою старую нору и устроились в бывшей норе О-ха, которую они откопали и подновили. С приходом тепла, сделавшего землю мягкой и податливой, О-ха сама все чаще подумывала о том, чтобы вернуться в свое прежнее жилище, но ее опередили. Обитателям бывшего своего, кроликам и другим мелким зверькам, тоже пришлось покинуть обжитые места и отправиться на поиски новых, не тронутых человеком лугов или переселиться в чащу. В лесу, занимавшем теперь пространство не более десяти акров, скопилось столько зверей, что они едва не наступали друг другу на хвосты. Старожилы должны были безропотно уступить переселенцам часть своих охотничьих угодий или же изгнать их. В результате то и дело вспыхивали битвы за право владения территорией. Случалось порой и так, что непрошеный гость выживал хозяина, но это бывало редко: старые жители леса ощущали, что законные права на их стороне, и яростно набрасывались на робких, растерянных новичков. Тем приходилось уступать и уходить прочь, еще дальше. Впрочем, гибель одного из соперников редко бывает исходом территориальных столкновений. Но все звери, и хищники, и травоядные, не сомневались — грядут безрадостные перемены, и в преддверии их торопливо набивали свои кладовые.