Луноликий - страница 4

- Я стыдливо постучал в дверь толстушки. Она была не очень рада меня видеть и еще меньше обрадовалась, когда я сказал ей, зачем пришел. Я рассказал ей о своем затруднительном положении. Толстуха сказала, что это хорошо, потому что теперь ребенок, которого я засунул в ее духовку, появится на свет во всей красе. Эта сука не пользовалась противозачаточными средствами и собиралась обложить меня алиментами до конца жизни. В ярости я ударил ее. Ее тупая голова отскочила от стены, как мяч, и она рухнула на пол. Я набросился на суку и стал наносить удары до тех пор, пока ее зияющий рот не стал выглядеть так, будто он набит кровавым попкорном, а челюсть не переместилась на боковую часть головы.

- Тогда знаешь, что я сделал, братан? Я сорвал с нее трусики и засунул руку в ее пизду до самого плеча. Это было похоже на удачное погружение в мешок мясника. Я вытащил все, убедившись, что у ребенка нет шансов выжить. Когда я закончил, на крыльце лежал кусок окровавленного мяса. И угадай, что было сверху? Чертово кольцо, - Трэвис откинул голову назад и разразился хохотом. - Ты можешь поверить в это дерьмо? Я убил двух зайцев одним выстрелом.

Дэниел осушил остатки своего пива и отрыгнул.

- Это полный пиздец, чувак. Но я думаю, что у меня есть история получше. - Он никогда никому не рассказывал о том, какое поганое дерьмо он делал с женщинами в свое время. Они бы этого не оценили. Но Трэвис был другим, он был похож на него. Но сначала ему нужно было выпить еще. Он поднялся на ноги. - Хочешь еще?

Трэвис усмехнулся.

- Чертовски глупый вопрос.

Дэниел, пошатываясь, подошел к бару. Было четыре часа дня, и "Оружие Cтриптизерш" былo "фабрикой сосисок"[2]. В Кугари не было ни одной женщины, если не считать Бренди, пятидесятидвухлетней шлюхи с ампутированной конечностью и вечной молочницей. Однажды он ткнул в нее своим "хот-догом" и подцепил грибковую инфекцию. Можно было подумать, что в город приедут какие-нибудь новые шлюхи или женщины, ищущие подходящих холостяков. Однако реальность заключалась в том, что Кугари был дерьмом, а его люди были дрочилами. Большинство женщин были просто слишком умны, чтобы подойти к этому месту ближе чем на сто миль.

Он вернулся к столу с парой бутылок пива "Виктория Биттер", вытянул ноги и посмотрел на своего друга усталыми глазами. Трэвис выжидающе посмотрел на него.

- Нет ничего на свете, что я ненавижу больше, чем чвакающиx, - прорычал он.

- Чвакающиx?

Рот Дэниела скривился в безудержной ярости, и он ударил кулаком по столу, отчего пиво подпрыгнуло и разлилось.

- Вагинальный метеоризм, я его чертовски ненавижу.

- Ах это...

- Да, эта хрень, я ee не потерплю, - Дэниел сделал глоток пива и слизнул пену с губ. - Во время выпуска...

- Школьного выпуска?

Трэвис был новозеландцем и нуждался в постоянном объяснении тонкостей австралийской культуры.

- Это праздничный фестиваль траха, когда ты заканчиваешь среднюю школу. На его долю приходится половина ежегодных заболеваний, передаваемых половым путем в Австралии. Мы с приятелями сняли для этого случая квартиру в Серферс-Парадайз, пентхаус на сорок четвертом этаже. В первую ночь я подцепил настоящую сногсшибательную цыпочку по имени Шери. Проблема была в том, что она была чертовски ненормальной. Она была маниакальной шизофреничкой, и было нетрудно убедить ее вернуться в квартиру, чтобы потрахаться.

- Мы оказались на балконе с видом на город. Я перегнул ее через перила и засадил ей по-собачьи. А когда я кончил в нее и вытащил, знаешь, что сделала эта сучка?

Трэвис покачал головой.

- Она, блядь, выдохнула на меня, чувак, ее половые губы хлопали, как пара покрытых спермой губ. Это было похоже на то, как будто ее пизда издала шипящий звук. Ебаное оскорбление, говорю я тебе. Понятно, что я был очень расстроен. Я хотел схватить шлюху за лодыжки и перекинуть ее прямо через перила, но у меня была идея получше. Я сказал ей, что мой член был благословлен Папой Римским, и моя сперма может заставить людей летать. Тупая сучка поверила мне. Она встала на перила, закричала "Я могу летать", а потом прыгнула. Это было прекрасное зрелище. Она была похожа на комету со шлейфом спермы, вытекающей из ее пизды, когда она падала на землю.