Львёнок из Эшнунны - страница 9

Вот только меж горой и морем оставался небольшой участок линейки, и стоило ковчегу, миновав туман, доехать до него, как исчез весь уют посмертного бытия избранных. Без малого четыре тысячи мужчин и женщин ощутили странное состояние: будто на несколько мгновений они вновь стали живыми, вышли из-под защитного купола на поверхность и теперь мучаются от удушья, замерзают от лютой стужи. Корабль наполнился криками, стонами, хрипом. Кто-то завопил, что их все-таки обманули и спаслись только те двое, оставшиеся на горе. Кто-то принялся сыпать проклятьями. Кто-то, пытаясь перекричать остальных, обратился за помощью к древним богам… Всех объяла тоска от того, что на ковчеге есть два пустых места.

Море приближалось очень медленно…

Вдруг все мучения прекратились. Деревянный короб, катившийся по линейкам, словно окутался невидимым облаком веселья. Хмель разом вошел в души. Радостное неистовство заставило людей забыть о сквернословии, исторгло смех и благодарственные гимны. Избранные обнимали и целовали друг друга.

— Посмотрите, — вскричал правитель Уггал-Салэн, — уроды на пути!

Далеко впереди, у самого побережья, стояли двое в странных и уродливых нарядах. Головы их были закрыты округлыми капюшонами, лица — масками из прозрачного материала, поблескивавшего на солнце.

Корабль несся прямо на них.

— Итак, Макс пришел ко мне, драгоценная Ольга. И пообещал соавторство.

Что я сделал в ответ, как вы полагаете?

Хм… Не думал, что я настолько предсказуем…

Ах, ну да. Раз его Булкин послал, а потом Горелов послал, то и я должен был послать, дабы завершить арифметическую последовательность. Резонно.

Конечно, я его послал. Во-первых, я занят был серьезными делами, я на имперский дворцовый этикет по восемь дней в неделю тратил… Во-вторых, зачем быть чьим-то соавтором, когда сам можешь написать что-нибудь приличное?

Макс не отвязался. Опять пришел ко мне и говорит: «Ты знаешь, кто такой Маворс?». Я ему, естественно, отвечаю: «Да с первого курса!». Тогда он мне: «Ничего ты не знаешь, а я вот с недавнего времени получил достоверные сведения, согласно которым…» И тут его понесло. С таким жаром он пел мне о том, что в злосчастной книге пророчеств через слово говорилось: «Маворс повержен! Маворс не победит! Маворс никого не спасет! Маворс — лжец!». Я ему: ничего интересного, господин Бакст. Из числа марсианских религий треть — строго против Маворса, треть к нему индифферентна, а последняя треть выросла из Маворса, и худо о нем в тамошних общинах говорить не принято, хотя толкуют его волю все по-разному. Ну, был такой пророк на заре марсианской цивилизации. Ну, добрый, кажется, был человек. Затем его и убили, как водится. «Вот я и говорю, — сообщает мне Бакст, — что ничего ты не знаешь. Видишь ли, друг мой, Маворс — это Львёнок из Эшнунны».

Тут меня пробрало. Я все-таки был намного моложе Горелова и в два раза моложе Булкина. У меня еще панцирь не нарос, так сказать. И Макс нашел в моих хитиновых доспехах уязвимое место, сунул туда свой крючок и зацепил, хитрец. Да-да.

Я принялся тогда у него выспрашивать, откуда дровишки… А он мне: «Да это точно был царевич, сын Бал-Гаммаста. Я своими силами перевел, что некое светозарное существо посетило Львёнка в Эшнунне. Правда, не понял, что это за существо. К сожалению, немного не хватает навыков по палеографической части… Оно, это самое непонятное, задало ему вопрос: «Ты — царь, сын царя и наследник Царства. Ты избавил Эшнунну от гутиев. Вокруг тебя собираются люди, трепеща и благоговея. Но знаешь ли ты, что потоп Смуты уже близок и вскоре он затопит последний город, блюдущий законы древнего Царства? Вижу я, ты понимаешь это. Тогда ответь: что способен ты отдать ради спасения своего народа?». Львёнок соглашался отдать что угодно без сомнений и без рассуждений. И его можно понять: по всей стране алларуадцев резали; они брали по две чужие жизни за одну свою, но гибель их все-таки приближалась. Тогда существо предложило ему: «Мы — сила, которой поклоняются суммэрким (так они называли шумеров) и враждебная твоему богу. Если поклонишься нам и заключишь с нами договор, мы перенесем тебя, твою семью и твой народ в безопасное место. Там все будут сыты, одеты, обуты, и ни один враг до вас не доберется». Тот долго колебался, но когда у стен города появилась огромная армия мятежников, согласился. Поклонился он им… И, представляешь, они, светозарные эти, перенесли царевича с его людьми на Марс».