Львиной Тропой. Пульс (СИ) - страница 21

Приняв душ, я отправился спать.

Ночью я проснулся в холодном поту. Сон был ужасным, даже кошмарным. Они не снились мне давно. И лучше бы дальше не снились.

Я сидел верхом на боевом гипнороге и смотрел на горящее селение. Я чувствовал удовлетворение. Торжество.

Так было нужно.

В пламени сгорали тела убитых и раненых. Всех. Я убил всех. Даже стариков, женщин и детей. Всех, кто осмелился встать против.

Они сделали свой выбор.

Это послание. Послание остальным. Всем, кто осмелится пойти по тому же пути. Видит Хайн, я не остановлюсь. Война уже началась, не по моей воле, но мне предстояло её закончить. Закончить победителем. И пусть Первый лопнет от гнева, но враг понимает лишь такой язык. Язык боли и страданий. Я не отступлю.

Мимо маршировали воины.

Мои воины. Мои братья.

Я понимаю — не все одобрили моё решение. Но они поймут, со временем.

Рядом стоял рыжеволосый гигант, сжимая в руке огромный двуручный топор. Один из членов нашего Круга, верный собрат по оружию. Он тоже поймёт, со временем.

«И всё же» — прохрипел воин. Хрип больше походил на рёв легендарных львов. — «Какая же ты сволочь!»

Тут я проснулся. Надеюсь, я не кричал. Нет, за стенкой мерно похрапывал сосед, значит до ора дело не дошло. А слова чуть было не сорвались с языка. «Это их вина!» — хотелось крикнуть мне. Оправдание. Жалкое оправдание чудовищному преступлению.

Я попробовал дотянуться до своего Хранителя. В том, что сон напрямую связан с ним, сомнений не было. Ничего. Абсолютно. Всё то же черное пятно и безмолвие. И холод. В этот раз сущность в моей голове источала холод. Равнодушие. Безжалостность. Безразличие к чужой боли и страданиям.

Язык боли и страданий.

Я вздрогнул. Что там говорил сегодня Зелл? Они были раньше живыми? Если это было так, то, подозреваю, мой Хранитель не отличался особый человеколюбием. Ещё рыжий гигант с огромным топором. Это был Ифрит. Уверен на все сто процентов, если не больше.

Я прокрутил весь сегодняшний день. Постарался вспомнить всё, до мельчайших подробностей. И понял, что упустил. По словам Динхта его Хранитель присматривался ко мне. Вернее к моему Хранителю. Я сильно отвлёкся на домыслы о болтливости Зелла, что не замечал очевидного. Я действительно ощущал на себе взгляд Ифрита. Как будто бы он находился не в сознании Динхта, а стоял рядом. Или за его спиной. Едва уловимый глазом силуэт огненного зверя.

Погодите, что это? Тьма. Сфера будто бы шевельнулась. Я просидел почти с полчаса, не шевелясь и прислушиваясь к себе, пока чёрное пятно не повторило движение. Больше всего походило… На пульс. На очень медленное биение сердца. Хранитель словно пребывал в спячке всё это время, а сейчас начал своё пробуждение. Это попахивает прогрессом. И жутью.

Впредь буду внимательней. Нужно будет завтра ещё раз поговорить с Зеллом. Может быть придётся ещё один день провести в его обществе, не важно. Как сказала Квистис: «Ничего, потерпишь!»

Согласен, потерплю. Пофигу.

Наутро мой запал поубавился. Впечатления от ночного кошмара были уже не столь яркими. Ну подумаешь, приснилась какая-то чушь, что с того? Единственный за последнее время сон оказался жуткой реалистичной бредятиной. Ну и что? Сослаться можно на напряжение последних дней — предстоящая экспедиция держала меня несколько на взводе. Я понимал, что с Зеллом мне всё же стоит поговорить ещё раз, но срочной необходимости уже не видел.

Интерком оживился, когда я был в ванной с зубной щёткой во рту. Динамики внутренней связи Сада приказывали всем старшим кадетам, утверждённым в летний заплыв к берегам Сентры, в срочном порядке проследовать к парковке. При себе иметь личное оружие если таковое имеется.

Через минуту, будучи полностью экипированным, я летел по коридорам общежитий. И не один я, вокруг носились кадеты: кто бежал в свою комнату за обмундированием, кто торопился к парковке. Общага начала напоминать разворошённое багзово гнездо.

В чём же дело?

На парковке уже полным ходом шла посадка в бронированные фургоны. Рядом с ними суетились сииды.

Кажется ситуация проясняется, у нас срочная работа. Скорей всего попёрли твари: либо с гор, либо из лесов, либо с океана. Или вообще прорвались через отпугивающий периметр полигона, где-нибудь на дальнем краю. Но зачем так много народу? Или же они отовсюду разом лезут?