Лягушки - страница 9
Эак
Свидетель Зевс, мужчина благороднейший
Хозяин твой.
Ксанфий
Еще б не благороднейший!
Ему бы только пьянствовать и девок мять!
Эак
А странно, что тебя не изувечил он,
Когда ты, раб, назвал себя хозяином.
Ксанфий
Попробовал бы только!
Эак
Это сказано,
Как слугам подобает. Так и я люблю.
Ксанфий
Ты любишь?
Эак
Да, себя царем я чувствую,
Чуть выбраню исподтишка хозяина.
Ксанфий
А любишь ты ворчать, когда посеченный
Идешь к дверям?
Эак
Мне это тоже нравится.
Ксанфий
А суетиться попусту?
Эак
Еще бы нет!
Ксанфий
О Зевс рабов! А болтовню хозяйскую
Подслушивать?
Эак
Люблю до сумасшествия!
Ксанфий
И за дверьми выбалтывать?
Эак
И как еще!
Мне это слаще, чем валяться с бабою.
Ксанфий
О Феб! Так протяни мне руку правую,
И поцелуй, и дай поцеловать тебя!
Нежные объятия. Во дворце слышится шум.
Но ради Зевса, во плетях нам общего,
Скажи мне, это что за крик ужаснейший
И ругань?
Эак
Еврипид с Эсхилом ссорятся.
Ксанфий
Да ну?
Эак
Дела, дела пошли великие.
Средь мертвецов восстанье небывалое!
Ксанфий
А что?
Эак
Закон старинный установлен здесь
Для всех искусств, могучих и прославленных:
Кто всех сильней и выше в мастерстве своем,
Тем в Пританее угощенье дарится[59]
И трон с Плутоном рядом.
Ксанфий
Понимаю все.
Эак
Когда другой придет, сильнее прежнего,
Соперники в искусстве состязаются.
Ксанфий
Эсхила что ж так сильно опечалило?
Эак
Трагическим престолом он давно владел,
Как величайший мастер.
Ксанфий
Ну, и что ж теперь?
Эак
Когда сошел под землю Еврипид, собрал
Вокруг себя воров он и налетчиков,
Отцеубийц, грабителей и взломщиков –
Их в преисподней множество. Наслушавшись
Словечек ловких, доводов и выдумок,
Они взбесились и мудрейшим мастером
Его признали. Возгордившись, занял он
Эсхила трон.
Ксанфий
Его избили до крови?
Эак
Ничуть! Народ судилища потребовал,
Чтобы решить, кто в мастерстве искуснее.
Ксанфий
Вот негодяи!
Эак
И какие! Подлые!
Ксанфий
Но разве не нашел Эсхил союзников?
Эак
Людей немного честных на земле и здесь.
Ксанфий
А что ж Плутон намерен предпринять теперь?
Эак
Велел он к состязанию готовиться
И к тяжбе из-за трона.
Ксанфий
Почему, скажи,
Престола и Софокл себе не требовал?
Эак
И не подумал даже. Снизойдя в Аид,
Поцеловал Эсхила он и руку дал,
И тот его на троне посадил с собой.
Теперь же обещал он (Кледемид сказал)[60]
Быть очередным. Если победит Эсхил,
Не тронется он с места. Если ж нет, тогда
Он с Еврипидом вступит в состязание.
Ксанфий
Когда ж начало?
Эак
Скоро, Зевс свидетель мне.
Вот здесь, пред нами, совершится судьбище,
Здесь на таланты будут весить музыку.[61]
Ксанфий
Они подвесят на безмен трагедию?
Эак
Они линейки вынесут, и гири слов,
И слитки изречений.
Ксанфий
Будут плиты лить?
Эак
И рычаги и клинья. Еврипид клялся,
Что по словечкам разберет трагедии.
Ксанфий
Я думаю, Эсхил ужасно сердится.
Эак
Как грозный бык взглянул он и нахмурил лоб.
Ксанфий
А кто ж судьею будет?
Эак
Ксанфий
Воров нашел бы много и налетчиков.
Эак
А остальные все – невежды круглые
В делах искусства. К твоему хозяину
Тут обратились. Он знаток художества.
Но в дом войдем! Где господа дерутся, там
Достаточно и нам перепадает слез.
Уходят в дом.
Хор
Желчью чудовищной здесь изойдет громоносный вития
В час, как увидит врага, наточившего едкие зубы
С острым оскалом. Тогда в исступленье и злобе
Завращаются глаза.
Спор шлемоблещущий вспыхнет словес, оперенных султаном,
С колкими стружками шустрых острот и с занозами мыслей
Хитрого мужа. Подымется он против силы
Конновздыбленных речей.
Всхолмив чудовищных косм золотую летучую гриву,
Страшно морщины стянув и насупив тяжелую складку,
Этот взревет и речений, окованных медью,
Исполинский вырвет вздох.
Тот же – расчетливый фокусник слов, изощренный искусник, –
Гибкий язык наточив, раскидает словечки, расщепит
Зычную бурю речей и запутает петли,
Губы ядовито сжав.
Эписодий пятый
В яростном споре входят Еврипид и Эсхил. С ними Дионис.
Еврипид
Не откажусь от трона, уговоры брось!
Я говорю, что в мастерстве сильней его.
Дионис
Эсхил, чего ж молчишь ты, иль не слышишь слов?
Еврипид
Сначала станет важничать. Ведь всякий раз
Чудачит точно так же он в трагедии.[63]
Дионис
Постой, дружок, не городи напраслину!