Лягушки Манхэттена - страница 7

— Доброе утро, мистер Андерс! — машет мне Дарла, до полудня хозяйничающая за мраморным столом консьержа.

— Дарла, я же говорил, зовите меня Оливер. Когда вы зовете меня мистером Андерсом, мне кажется, я становлюсь похожим на отца.

— Ну, знайте, вы выглядите на двадцать пять и ни днем старше! — Она подмигивает мне, бросая взгляд на мою задницу.

Значит, она не может обращаться ко мне по имени, но проявляет сексуальный интерес к арендатору. Вот каков наш мир. Я качаю головой и улыбаюсь, поднимаясь на лифте на свой этаж.

В любом случае она ошиблась… мне тридцать. Факт, которым я горжусь и который одновременно скрываю. Правда заключается в том, что я один из самых молодых миллионеров Нью-Йорка в сфере технологий. С другой стороны, каждый день появляются новые предприниматели, которые пытаются подвинуть старших специалистов вроде меня. Я не теряю хватки ни на секунду, и это не бахвальство. Это простой факт. Я не могу позволить себе расслабиться ни на мгновение.

На пятом этаже в лифт заходит женщина, окутанная тяжелым ароматом парфюма, и нажимает на кнопку первого этажа, несмотря на то, что лифт направляется наверх, на двадцать восьмой. Она выглядит старше меня, возможно, ей около сорока, и сколько бы она операций ни делала, для мужчины, который методично классифицирует каждого встреченного человека, всё очевидно. Но ее старания приносят плоды: я вдруг понимаю, что гляжу на ее обтянутые брюками ноги, приподнятую благодаря высоким шпилькам задницу и подчеркнутую облегающей блузкой грудь. Я сдерживаю смешок, мне и правда нужно снять сексуальное напряжение. Давно я этого не делал.

Тут она роняет содержимое своей огромной сумки, и мне приходится присесть, чтобы помочь ей, ведь это правильный поступок.

— Я такая растяпа. — Она улыбается мне, и я чувствую себя не в своей тарелке.

Я передаю ей ее вещи, а она пристыженно убирает их обратно в сумку размером с небольшую страну.

— Содержимым ваших женских сумочек наверняка можно излечить смертельную болезнь, — пытаюсь я пошутить.

И понимаю, что очередной вещью, которую хватаю, оказывается тампон. Мне никогда не приходилось ими пользоваться, да и девушки, которая показала бы мне их, не было. Но я видел спортивную рекламу с красивыми женщинами, занимающимися бегом или гимнастикой.

Клянусь, когда я отдаю ей тампон, мое лицо краснее солнца на закате. Ее же стало цвета баклажана.

— Ох, вам не нужно… Не нужно смущаться. Это абсолютно… нормально. Я понимаю, что у женщин бывают менструальные циклы, умно носить с собой запас.

И мне тут же хочется врезать себе по голове за отсылку к ее ежемесячному кровоизлиянию.

— Я просто к тому… Я знаю, что это естественный процесс для всех женщин. С научной точки зрения ваши тела сконструированы идеально. — Когда мы поднимаемся с корточек, я взмахом руки указываю на ее тело.

Господи, я с тем же успехом мог стукнуть ее дубиной и на плече утащить в пещеру, потому что, судя по моим словам, я настоящий пещерный человек. Иногда мой мозг ученого ставит палки в шестеренки логического мышления и светских манер, и тогда я пускаю все на самотек. Создаю нелепые ситуации, да настолько, что пришлось натренироваться воображать секундный отсчет каждый раз, когда я оказываюсь в присутствии женщины.

Не похоже, чтобы у меня остался хоть какой-то шанс с дамой из лифта, даже если бы я чего-то хотел.

Остаток пути мы проводим в неловком молчании, пока я не выхожу на двадцать восьмом этаже, а она не едет вниз. И когда я отворяю двери квартиры 28К, то снова вспоминаю инцидент с тампоном.

А сразу за этим воспоминанием следует другое, о девушке, которой я вечером пятницы отдал свое такси. Симпатичной, на высоченных каблуках, сказавшей своему придурковатому спутнику, что у нее месячные, лишь бы тот отвязался. Теперь она мне кажется забавной. Необычной в сравнении со знакомыми мне отчаявшимися женщинами, соблазнявшими меня. Вот только у меня нет времени на то, чтобы встречаться с кем-то или заниматься личной жизнью. Безусловно, у меня есть секс. Обычный секс. Отличный секс. Но женщины, с которыми я ложусь в постель, знают, для чего они там. Моя женщина — это мой бизнес, и мне не нужно переживать из-за завышенных ожиданий, колец или детей.