Лягушки, принцессы и прочие твари - страница 16

— К Джоктским так к Джоктским… слушай, может я тебе косу переплету?

— Прямо сейчас? — удивленно вскинула на меня Далька свои глазищи.

Я стушевалась. Просто эта растрепанная коса, кое-как заплетенная самой Далькой в темноте тайного хода, меня сильно раздражала. Стоило мне ее увидеть, и начинал ворочаться в груди червячок беспокойного сомнения. Коса была какая-то… слишком бросающаяся в глаза, что ли. Ну много ли на свете детей с косой золотистого цвета толщиной чуть ли не в руку? Это мой русый у каждой второй, а Далька королевскую масть унаследовала…

— Даль, цвет волос у тебя… — Я воровато оглянулась, взяла сестру под руку и пошла по правой дороге, по пути продолжая начатую мысль, — запоминающийся. Можешь поменять?

— Не буду, — веско сказала Далька.

И все. И больше с ней можно было не спорить. Это же Далька. Она если сказала «нет» то никто ее с места не сдвинет. Никакими уговорами. Упрямая, как ослица.

Я устало вздохнула.

— Как скажешь.

До ворот мы дошли достаточно быстро, потратив какой-то час. Далька шла молча, хотя пыхтела все громче. Я же просто плавилась на летнем солнце, а нос уже начинало печь. Я подумала, что еще немного — и мое лицо сгорит докрасна, а нос начнет шелушиться, и поняла голову повыше. В краснолицей девушке с шелушащимся носом никто не будет искать принцессу. Если повезет, еще и веснушки подхвачу…

Вот так, глядя в небо, я и уткнулась в конец очереди. Точнее чуть не врезалась в чью-то широкую спину, но Далька меня удержала.

Наш побег все-таки уже заметили. Я почувствовала легкое разочарование. Да, я пыталась не сильно надеяться на обратное, но надежда — тварь живучая, просто так не вытравишь. Так и норовит уцепиться за какую-нибудь мелочь. А если Дасса забыла, где моя комната и все еще блуждает по дворцу? Или устроенное Далькой приняли за игру в тихий час? А вдруг все вдруг поглупели и вместо поисков устроили игру в ладушки? Или Лер придумал, как нас прикрыть? За последний вариант надежда цеплялась наиболее упорно, потому что все предыдущие были уж слишком бредовы.

Но теперь, при виде полуотворенной калиточки в воротах вместо самих распахнутых ворот и недовольно жужжащей, сквернословящей, пахнущей потом людей и животных очереди к этой калитке, а так же проверяющих документы на выходе стражников, надежда наконец почила с миром, пару раз отчаянно дернув лапками.

Надежда на то, что стражники рассматривают только девушек, а Дальку можно выдать за мальчика, если попросить смотреть в землю и купить у какого-нибудь прыткого эльфиса, этот их невообразимо нелепый картуз с ушами, и пропихнуть так, почила тоже, когда я подобралась поближе.

Они осматривали даже взрослых мужчин! Мало того, что они тщательно проверяли документы, так они еще и тщательно осматривали, ощупывали и чуть ли не обнюхивали каждого проходящего! Поэтому и скопилась такая очередь на выход: самое меньшее, на осмотр одного человека уходило по десять минут. Что тут вечером-то начнется! Мне даже стало чуть-чуть стыдно.

Но стыд тут же исчез, как только я поняла, что на Дальку-то документов у меня нет! Лер просто не успел их сделать! А как раз Далька и есть самая заметная из нас двоих. Я-то могу мимо проскользнуть и никто не заметит, будто так и надо, и на меня даже не посмотрят. А Далька…

— Даль, а помнишь, тебя в коридорах никто не замечал? — шепнула я на ухо сестре.

— Лика, я устала, — вздохнула Далька, — не могу. Просто не могу. Ничего не могу, ничего, ничего! Не буду! Я не смогу-у-у!

Последние слова сопровождались топаньем ногой. На нас начали оглядываться.

Далька боялась. Далька никогда раньше не попадала в такие ситуации. Я тоже, поэтому я ее понимала. Но в отличие от Дальки, меня страх заставлял не только истерить, но еще и действовать.

— Так держать, Даль. Больше экспрессии, — поддержала я сестру, — ляг на землюи ножками побей, — под ее серьезным взглядом добавила, — нет, я серьезно. Громче. Нужно, чтобы на тебя обратили внимание. Чем больше народу, тем лучше.

Далька замолчала было на минуту, и я испугалась, что будет, если она откажется, сочтя подобное поведение недостаточно для нее взрослым. Но, к счастью, она понимала серьезность ситуации и признавала мое главенство, поэтому старательно продолжила в той отвратительной тональности, которую используют дети, чтобы отомстить не угодившим родителям: