Люби меня - страница 55
— Я хочу, — настаивает она. — Действительно. Кулинария — это целебное средство для меня.
Вот именно. Готовить для неё — всё равно что делать татуировку для меня.
— А что у тебя есть? Я действительно не привередлив.
— Я могу быстро приготовить пасту.
— Отлично.
— О’кей. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Пиво есть?
Она закатывает глаза.
— Мы в Висконсине; разве у кого-нибудь дома не бывает пива?
— Точно. Тогда я выпью пива.
— Я только вскипячу воду, а потом принесу тебе пиво.
Я пытаюсь встать.
— Я сам сейчас принесу, тебе не нужно меня обслуживать.
— Я хочу, Вон.
Глава 17
Рейн
Поставив воду кипятиться и захватив Вону пиво, я достаю несколько кусочков рубленой курицы, шпинат и помидоры. Пока готовлю ингредиенты, я начинаю теряться в своей любви к кулинарии. Моя мать всегда говорила мне, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Может быть, в отношениях я и полный профан, но, если я смогу завоевать Вона с помощью углеводов и белков, я не буду злиться на это.
Он пришёл как раз вовремя, потому что я чуть с ума не сошла. Мне нужна была только одна фотография. Только одна. И когда Кристен спросила меня, я чуть было не сказала «нет». Но сегодня ей было трудно, и я не хотела её разочаровывать.
Те несколько часов, что я провела с ней и Аароном, были очень неловкими. Родители Брайана, которые ещё недавно твердили, что пора двигаться дальше, сегодня были просто убиты горем. Как будто пребывание в похоронном бюро превратило их в других людей. Это напомнило мне, как они обращались со мной, когда Брайан был жив.
Аарон сидел в кресле, почти не произнося ни слова. Когда он всё-таки заговорил, то коротко и злобно. Кристен просто плакала и говорила мне принимать решения, потому что она не могла этого вынести.
Хотя я понимала их горе, я не думала, что это было моё место. Я любила Брайана, правда. Он был хорошим парнем и отличным сыном. Но, по правде говоря, мы были вместе столько же времени, сколько он отсутствовал.
Если я и открываю что-то о себе, находясь с Воном, так это то, что я в действительности была влюблена в саму идею отношений и любви. Моя вина за то, что я хотела двигаться дальше, была оковами. Но цепь с каждым днём рвалась всё сильнее, и в конце концов я освободилась от той хватки, которую чувствовала.
Вода закипает, но я быстро дую на пузырьки, прежде чем вода переливается через край. Я рассчитываю время так, чтобы всё приготовилось в одно и то же время, и начинаю накрывать на стол.
— Ты можешь поставить тот столик у телевизора?
Я иду в гостиную с тарелками в каждой руке, но останавливаюсь, когда вижу спящего Вона.
Я возвращаюсь, ставлю посуду на кухонный стол и на цыпочках иду к шкафу в прихожей за одеялом. Я смотрю на него сверху вниз и улыбаюсь. Он выглядит таким умиротворённым. Я замечаю едва заметные морщинки вокруг его глаз и татуировку на предплечье. Срань господня, у него новая татуировка.
Наклонившись, чтобы рассмотреть поближе, я понимаю, что она действительно буквально недавно сделанная. Я изучаю иероглифы и гадаю, что они означают. И тут мои ноги скользят по упавшему журналу, и я пытаюсь устоять, но в конечном итоге приземляюсь на Вона. Он охает и резко обнимает меня руками, поражая своими быстрыми рефлексами.
— Прости, — шепчу я и пытаюсь приподняться.
Он крепче сжимает руки.
— Лучший способ проснуться.
Не в силах больше сопротивляться, я опускаю голову и целую его. Его рот прижимается к моему, и я запускаю руки в его густую шевелюру, удерживая его там, где хочу. Я провожу языком вниз по его шее и посасываю её, прежде чем нежно прикусить и затем сесть.
Он выглядит так чертовски хорошо, и его взъерошенные волосы напоминают мне, как он выглядел после того, как мы занимались сексом. Феноменальным сексом.
— Мне очень жаль. Просто… — я замолкаю и бросаю взгляд на коробку, которую упаковала меньше часа назад.
Он переводит взгляд с меня на коробку, потом снова на меня, и его губы, его мягкие, влажные губы, сжимаются в жесткую линию, прежде чем он садится.
— Всё в порядке.
— Еда готова, — я встаю и пододвигаю столик. Пока он расставляет тарелки, я приношу еду.