«Любимая» сестра Джокера [СИ] - страница 18
«Люди во всём мире прониклись лишь тем, что он может делать, но никто не спрашивает, что он должен делать.»
На экране была фотография Супермена, теперь я поняла, в чем дело. Опять переключил.
«Разве не удивительно… что самый могущественный человек в мире становится противоречивой фигурой?»
Переключил.
«И если Супермен хотя бы пытается вести себя как человек, то Бэтмен продолжает заниматься борьбой с преступностью в Готэме всё более жёсткими методами. Я задаю вопрос не только жителям Готэма, но и всему миру: кому мы доверяем свою жизнь?!
Мы называем их героями и уверены, что если попадем в беду, то они сразу же примчатся на помощь, но на самом деле, они вспоминают про нас, лишь, когда хотят удовлетворить своё самолюбие. Сейчас они нуждаются во славе, а если захотят больше, кто их остановит?!»
Я быстро подошла к телевизору и, нажав на кнопку, выключила этот бред.
— Не зацикливайся на этом, такое уже было, — сказала я, подойдя к нему.
— Но на этот раз это на всех каналах, я просто не понимаю, что сделал не так. С чего вдруг эта ненависть?
Он отвернулся и начал нарезать хлеб, Кларк, наверное, не хотел, что бы я видела его таким.
— Какая разница, что они все говорят? Ты ничего не должен, увы, но это природа людей. Мы слишком быстро привыкаем к чему-то хорошему и нам всегда всего мало, — я положила руку на его лицо заставляя посмотреть на меня. — Не волнуйся так будет продолжаться не долго, пару дней может неделю, до того момента как на горизонте появится настоящая опасность. Ведь все мы смелые, когда лежим под тёплым одеялом, искренне веря, что все беды мира обойдут нас стороной. А когда до нас все же доходит, что мы не неуязвимы, начинаем молить о помощи, забывая, насколько противны и эгоистичны были до этого.
— То есть мне нужно ждать жертв? — на его лице мелькнуло отвращение, все-таки он человек высоких моральных убеждений.
— Естественно нет, ты же в Готэме, здесь не нужно ждать жертв, все надеются, что бы, хотя б не сегодня попасть в их число.
— Ты тоже?
— Нет, я не надеюсь. Я уже в этом списке.
— Что за чушь, я тебя…
— Я хочу есть, — перебила я очередной рассказ на тему: как он меня защитит от всех угроз.
И тут меня как будто пронзило током, в голове звучал голос брата:
«Правда, в том, что люди по своей природе очень глупы. Я даже не буду трогать этих мнимых героев, их уничтожат, те, кого они так усердно защищают. Сейчас они им нужны, а надоенут — они выкинут их, как прокажённых. Их принципы, их кодекс — всего лишь слова, забываемые при первой опасности. Они такие, какими мир позволяет им быть. Я покажу тебе: когда дело плохо, эти… эти цивилизованные люди сожрут друг друга.»
Господи, он как всегда прав, они собственноручно уничтожат тех, кто мог им защитить, а Джокеру останется лишь собрать плоды.
Брат уже сделал первый ход, а мне все еще не хватает важной фигурки на поле.
Через полчаса я собралась и пошла на старое кладбище, сейчас оно находилось в ужасном состоянии, чудо, что его до сих пор не снесли. Хотя, если бы уничтожали все заброшенные здание, то исчезла бы приличная часть Готэма.
Могилу отца я нашла сразу же, прошло столько лет, а я до сих пор помню, где она находится. Положив две розы, я какое-то время внимательно высматривалась в надгробную надпись, будто ища там ошибку. Так странно, никаких эмоций, будто бы просто выполнила какое-то поручение. Неужели все настолько плохо, тогда чем я отличаюсь от брата?
11 лет назад.
Ничем не примечательная квартира: я, Джером и связанный отец с закрытым ртом. Так как папа слеп, эти недолгие мгновения он перебывает в волнительном неведении, а единственное на что смотрю я, так это как изменился мой любимый братик за шесть лет в Аркхеме.
— Не хочешь разговаривать? — спросил Джером. — Тогда я тебе кое-что расскажу, — он сел на кресло напротив отца, и нахмурился, будто пытается, что-то вспомнить. — Ах да, — воскликнул парень. — Помнишь Канзас-Сити? Каждой весной, как раз на мой день рождение, — улыбка резко исчезла, и теперь его лицо было серьезным с нотками жестокости. — Там был один мужик, — он отвел глаза в сторону, как всегда делал, когда обижался. — Они с моей мамашей напивались и… Милая закрой уши, — на этот раз братик обратился ко мне.