Любимец века - страница 4
В комнате за столом сидел Ленин. Он поднялся и подошел к ним, сказал несколько приветственных слов. Ростом оказался невысок, а в лице его прежде всего бросались энергия и подвижность черт. Взглянув на румяную Марусю, на ее совершенно еще детские глаза, устремленные на него с любопытством и доверием, Ленин спросил, не страшно ли ей идти в бой.
Но что такое бой, раны, смерть, Маруся по молодости лет просто еще не понимала и честно ответила, что нет, ни капельки не страшно.
Ленин, возможно, едва приметно вздохнул. Она этого тогда бы не заметила и не поняла.
Времени оставалось мало. Ленин выступил перед отрядом с напутствием - и вот уже сбитые сапоги застучали по торцовой мостовой, на ходу приноравливаясь и стараясь шагать в лад. Маруся тоже шла в рядах со своей санитарной сумкой, еще не ведая, что оставляет позади самую значительную минуту своей жизни - встречу с вождем революции...
Сестры Матвеевы - Мария, Анна и Ольга – всегда шли со своим веком наравне, не отставая от общего движения и не жалуясь на тяготы. Привязанность их друг к другу с годами оставалась прежней.
При первом слухе о разделе помещичьей земли Матвеевы решили тронуться на родину. Поезда ходили плохо, еле добрались до Гжатска, а оттуда шли уже пешком. Стояло половодье, сырой ветер леденил промокших путников... Но таким приветом встретила их родная деревня, особенно когда вытопили печь, что показалось, все трудное позади. Это было обманчивое облегчение. Вскоре отец умер. По деревне прошел тиф: за две недели три покойника в доме! Анна осталась в родительской избенке круглой сиротой с двумя младшими на руках - Колей и Олей. В пятнадцать лет она пахала, боронила, косила, возила дрова из лесу.
- Если б сиротой не осталась, я, может, и не вышла замуж в чужую деревню. Двадцати мне еще не сровнялось. Я ведь училась хорошо. Хоть и несколько классов кончила, а арифметику знала так, что всем своим детям помогала задачи решать. Только когда алгебру начали, я отступилась: алгебре меня не учили. Тогда в деревне мало было грамотных людей, и мое бы образование пригодилось, но муж был против.
- Не хотел, чтобы женщина занималась неженскими делами?
Она неопределенно пожала плечами.
- Он вообще с норовом. И Юре после шестого класса твердил: иди да иди в ремесленное. Сам плотник хороший и профессию выше всего ценит...
На этом нас и прервал Алексей Иванович Гагарин, явившись с непокрытой головой, заросший седым ежиком, и хоть пожал руку сухой маленькой рукой, но смотрел в сторону, раздосадованный моим вторжением. Был он низкоросл, сердит, с очень яркими синими глазами. Вопреки неприветливости его внутренняя энергия и независимость, ревнивая любовь к памяти сына произвели хорошее впечатление.
Часы пробили шесть. Низкое вечернее солнце светило в стеклянную стену этой парадной, словно бы и нежилой, комнаты с красной ковровой дорожкой, как в учреждении, с огромными плакатными изображениями Юрия Гагарина, его фотографиями на полстены, раскрашенными и черно-белыми, с чьими-то подарками - бюстиком Шевченко и лицеиста Пушкина, а рядом с телевизором еще и старика с бородой, в длинных волосах, со взглядом улыбчивым и близоруким, что было заметно даже в гипсе. Был он чем-то похож на Циолковского, калужского учителя, в общем на человека из прошлых времен, и оказался отцом Анны Тимофеевны, питерским рабочим и революционером, так что действительно, явственная печать девятнадцатого века на его облике не обманула. Слепок сделан недавно по фотографии ленинградским скульптором.
Глаза Анны Тимофеевны с мимолетной нежностью глянули в сторону отца. А еще она оживилась и заулыбалась, когда достала на прощанье фотографии, домашние, обыкновенные, - и между ними младшего сына Бориса, его жены, самой Анны Тимофеевны с девочкой-первоклассницей в полной школьной форме. У внучки привлекательное смышленое личико. Этот дом был не таким пустым, как показалось вначале. Жизнь продолжалась и в нем.
...На закате гжатские обугленные маковки приобрели живые изящные очертания. По пепельно-розовому небу к ним слетались птицы; в теплом воздухе носились звонкие выклики.