Любимый варвар - страница 71

Оливия дошла до Орчардхей, никого не встретив по дороге, но заметила мисс Смит в саду возле ульев.

Был теплый сентябрьский день, и осенние маргаритки еще буйно цвели в саду Хадсонов. Большие яркие бабочки порхали над их цветным ковром, а вокруг стояла необычная тишина.

Возле дома никого не было, но когда Оливия вошла в открытую дверь, до нее донеслись мощные аккорды «Патетической» симфонии Чайковского, произведение, которое Оливия очень любила.

Она остановилась в холле, прислушиваясь к знакомым звукам, которые трогали самые сокровенные струны ее души, наполняя ее странной печалью... потом она заставила себя вернуться к реальности и пошла посмотреть, откуда доносится музыка.

Должно быть, Кристина слушает пластинки в гостиной, решила она. Она легонько постучала в полуоткрытую дверь и вошла.

Сначала она подумала, что в комнате никого нет, но потом увидела Джейка.

Он расположился в кресле в дальнем углу комнаты, вытянув ноги, откинув голову и полузакрыв глаза.

— О! — воскликнула она. — Никак не ожидала застать тебя слушающим Чайковского!

Джейк выпрямился и взглянул на Оливию. Он был в рабочей одежде — запыленных старых брюках и выцветшей голубой рубашке, расстегнутой на груди, и выглядел очень усталым.

— Не можешь поверить, что варвар может любить хорошую музыку? — сказал он сухо. — Ну, чем могу помочь? Ларри повез Кристину и Кевина посмотреть спортивные соревнования, а бабушка отдыхает. — Он протянул руку и выключил проигрыватель.

— Ой! — непроизвольно вскрикнула Оливия. — Включи, пожалуйста!

— Зачем?

— Это божественная музыка. Такая мощная и в то же время печальная. Я очень люблю эту симфонию.

— Я тоже.

Она смотрела на него с восторженным изумлением; глаза ее светились радостью.

— О Джейк! В самом деле? Это замечательно!

— Почему?

— Не знаю, наверное, потому что это неожиданно. Просто я не предполагала, что ты можешь любить классическую музыку, и рада, что ошибалась.

— Но почему? — опять повторил Джейк, однако он включил проигрыватель, и Оливия опустилась на ближайший стул, в душе радуясь установлению какой-то новой связи между ними, совсем забыв, что никакие отношения с Джейком нельзя поощрять.

— Не смотри на меня так, — сказал он, — а то я могу забыть о своих благих намерениях.

— О каких же?

— Больше не дотрагиваться до тебя.

Она почувствовала, что краснеет.

— Я рада, что ты понял свою ответственность, — дрогнувшим голосом сказала она.

— Не изображай из себя моралистку. — Его тон был презрительным. — Лучше иди сюда. — И он пошлепал по подлокотнику своего кресла.

Оливия не двинулась с места.

— Нет.

— Может быть, ты и права, — вздохнув, сказал он.

— Конечно, я права. Приходится выбирать одно из двух.

— Что ты сказала?

— Ты должен знать, что я имею в виду.

— А я не знаю. Объясни, пожалуйста.

— Раз ты женат, между нами ничего не может быть. Ты сам это сказал.

— Я так сказал? Когда я сказал, что я женат? — Он пристально смотрел на нее, положив свои натруженные руки на колени.

— Ты сказал не совсем так, но Мейвис дополнила твои слова.

— Что же тебе сказала Мейвис? — Он чуть повысил голос.

— Сказала, что вы тайно поженились. Она просила меня никому об этом не говорить, но я теперь все знаю... Пожалуй, я пойду, — сказала она, поднимаясь со стула. — Ева просила передать вам приглашение на вечер, который она устраивает в субботу, вам всем, включая бабушку и Кевина...

— Садись, — сказал Джейк.

— Но я должна идти, я...

— Садись! — приказал он, повысив голос.

Она подчинилась, испугавшись его внезапного гнева.

— Значит, Мейвис сказала тебе, что мы тайно поженились. — Его голос звучал зловеще. — И ты ей поверила?

— Ну, — начала Оливия с жаром, — она бы не стала говорить подобные вещи, если бы это было неправдой, верно?

Когда Джейк ничего не ответил, а только продолжал смотреть на нее с каким-то странным выражением, она поспешно добавила:

— Ведь это правда? Должно быть правдой. Тогда это все объясняет.

— Например, что? — поинтересовался он. — Я нахожу этот разговор просто захватывающим. Так что же это объясняет?

— Ты сказал мне, что несвободен, помнишь? Что есть другая женщина. Мейвис зашла к нам, когда я была одна; она принесла кошелек, который я потеряла, когда упала с велосипеда. Она говорила со мной о тебе и наконец сказала, что мне пора узнать всю правду.