Любительский вечер - страница 6
— Загадочная картинка! Где Нэнни?
Публика встретила остроту дружным взрывом смеха, и Эдна еще плотнее прижалась к кулисе. Но тут могучая длань директора опустилась на ее плечо и вытолкнула ее к рампе. На мгновение из-за кулис показалась мужская рука и пола черного пиджака, и зал, правильно оценив положение, загрохотал от восторга. Рев голосов, шиканье, топот заглушали оркестр, и Эдне показалось, будто смычки беззвучно ходят по струнам. Она не знала, когда вступать, и, встав в позу, подбоченясь, напряженно вслушивалась, стараясь уловить музыку. Зал снова начал бесноваться. Как Эдна узнала впоследствии, публика охотно прибегала к этому несложному приему, чтобы смущать певцов-любителей.
Но к Эдне уже вернулось присутствие духа. Она видела перед собой весь зал от партера до галерки, видела море улыбающихся и искаженных смехом лиц, слышала нарастающие раскаты смеха, и в ней вскипела горячая шотландская кровь. Глядя на усердствовавший, но безгласный оркестр, она вдруг решилась. Не произнося ни звука, она стала шевелить губами, открывать рот, простирала к зрителям руки, раскачивалась из стороны в сторону, делая вид, будто поет. Желая заглушить голос певицы, зрители зашумели еще сильнее, но Эдна с невозмутимым спокойствием продолжала свою пантомиму.
Казалось, прошли часы; наконец, шутка, видимо, наскучила публике, зрителям захотелось послушать, и они угомонились. Тут и обнаружилась игра Эдны. Несколько секунд в зале стояла мертвая тишина, только оркестр продолжал играть да видно было, как беззвучно шевелились губы Эдны. Тогда зрители поняли все и опять словно с цепи сорвались, — но на сей раз они неистово аплодировали девушке, которая так ловко сумела их провести. Эдна воспользовалась благоприятным моментом, чтобы раскланяться, и, пятясь, скрылась-за кулисы — прямо в объятия Летти.
Самое страшное осталось позади, и весь вечер Эдна расхаживала среди любителей и профессионалов, вступала в разговоры, прислушивалась, наблюдала, стараясь понять то, что видела, и все запомнить. Чарли Уэлш сопровождал ее в качестве добровольного наставника и ангела-хранителя и так исправно выполнял взятые на себя обязанности, что, когда представление окончилось, у Эдны уже было достаточно материала для фельетона.
Но, по уговору, она обязалась выступить дважды, и ей казалось малодушным отступиться от своего намерения. Да и кроме того, как выяснилось назавтра, некоторые впечатления были чересчур поверхностны и требовали проверки. Поэтому в субботу Эдна опять явилась в театр со своей кошелкой и в сопровождении Летти.
Директор, по-видимому, ждал ее. Эдне даже почудилось, что, когда он ее увидел, в глазах у него мелькнула радость. Он поспешил к ней навстречу, поздоровался, почтительно поклонился, что никак не вязалось с его людоедскими повадками. Когда директор склонился перед Эдной в поклоне, стоявший за его спиной Чарли Уэлш многозначительно подмигнул ей.
Но сюрприз следовал за сюрпризом. Директор попросил Эдну представить его сестре, занимал девушек разговорами и всячески старался проявить любезность. Он даже предоставил Эдне отдельную уборную, возбудив тем жгучую зависть трех крикливых дам, в обществе которых она переодевалась в первый вечер. Эдна не могла прийти в себя от изумления, но встретившийся ей в коридоре Чарли Уэлш пролил свет на эту загадку.
— Здорово! — приветствовал он ее. — Вы, я вижу, в гору пошли. Царицей бала стали!
Эдна весело улыбнулась.
— Наш-то, — не иначе, как он думает, что вы репортерша. Я чуть не лопнул со смеху, глядя, каким ягненочком он перед вами прикидывается. Ну, а теперь скажите по совести, начистоту, вы не по этой, не по газетной части работаете?
— Я же рассказывала вам, как меня встретил редактор, — возразила Эдна. И, по совести, это была чистая правда.
Однако Любитель-Уникум с сомнением покачал головой.
— Мне-то, конечно, наплевать, — заявил он. — Но если вы в самом деле репортерша, тисните несколько строк обо мне, сами знаете, как это делается, для рекламки. А если и не репортерша, что ж, вы и так симпатичная девица. Но что вы не нашего поля ягода — это уж факт.