Люблю только тебя - страница 19
Она заставляла себя садиться за рояль, но музыка, перестав быть целью ее жизни, утратила для нее прежний смысл. Пальцы уверенно бегали по клавишам, легко преодолевая труднейшие места из поздних сонат Бетховена, «Крейслерианы» Шумана, трансцендентных этюдов Листа. Играя, она думала о Джимми. Она видела его, освещенного солнцем, с корзиной, полной фруктов и банок с холодными напитками.
– Джимми, – шептали ее губы. На мгновение она замирала, но не убирала рук с клавиш. – Скорей бы наступила ночь…
Ее пальцы продолжали играть с того места, где остановились, а сама она уже шла рядом с Джимми по раскаленному песку пляжа, и они вместе мечтали: скорее, скорее бы наступила ночь.
– Нет, я не хочу появляться у тебя, – решительно заявил Джимми в ответ на приглашение девушки посетить их виллу. – Я не выношу косые взгляды всех этих взрослых, их пересуды за нашей спиной. Любовь – чувство для двоих, понимаешь?
– Нам не удастся долго сохранить ее в тайне, – возразила Лиззи.
– Посмотрим. Но сейчас прийти к тебе и тем самым в открытую признаться в своем чувстве – все равно что нырнуть в кипяток.
– Мы можем изобразить из себя друзей, – предложила Лиззи.
– Не получится. Вокруг нас особая аура, и скрыть ее невозможно.
– Ты прав. – Лиззи задумалась. – Тогда мы можем пробраться ко мне в спальню тайком. Мадам Дидье спит в левом крыле в комнате окнами в сад, привратник живет в комнате возле парадного входа. Моя спальня справа. Я спущу с балкона канат…
– Нет, любимая. Мы будем спать у меня. На рассвете я, как и прежде, буду возвращать мою богиню в ее дворец, а сам досыпать в своем джипе.
– Ты не высыпаешься все эти ночи. – Лиззи обняла его за шею и села к нему на колени, широко расставив в стороны ноги. – Моя йони хочет твой лингам, слышишь? – шепнула она ему на ухо. – О Господи, я иногда едва удерживаюсь, чтобы не крикнуть об этом во всеуслышание. – Она закрыла глаза, отдаваясь возлюбленному, сосредоточилась, с ходу попав в нужный ритм.
Летевший на дельтаплане человек залюбовался картиной прекрасной юной любви.
Как-то Лиззи опоздала на пять минут к спуску на пляж, где ее обычно ровно в полдень подхватывал Джимми на своем джипе – она забыла переобуться в босоножки на веревочной платформе и сбила о камень ноготь на большом пальце ноги. Боль была нестерпимой. Лиззи купила по пути пластырь и залепила им кровоточащий ноготь. На это у нее ушло ровно пять минут.
Джипа на привычном месте не оказалось. Она стояла на солнцепеке минут пятнадцать, вглядываясь в каждую сворачивающую со стороны парка Сантьяго машину. Пока наконец не поняла, что с Джимми что-то стряслось. Она подхватила такси и уже через пять минут была возле кафе-бара на Лас-Торвискас, где работал Джимми.
Несмотря на полуденный зной, здесь было оживленно. Прихрамывая, Лиззи доковыляла до стойки, за которой обычно стоял сам хозяин, сеньор Мигуэль, и, поздоровавшись, спросила по-испански, где Джимми.
– Сам бы хотел знать. Этому паршивцу хорошо известно, что у нас сегодня два дня рождения и помолвка.
Такой тяжелый день, а он дрыхнет где-нибудь в тенечке. – Бранясь, сеньор Мигуэль ни на секунду не переставал наполнять пивом стаканы. – Этого чертового лодыря давно пора перевести на кухню мыть посуду, что я и сделаю, как только закончится летний наплыв отдыхающих. Я покажу ему…
Лиззи уже не слышала, что собирается показать сеньор Мигуэль Джимми, – всхлипывая, она направилась к выходу.
– Сеньорита, что случилось? – поинтересовался Хуан, приятель Джимми, спешащий с подносом на террасу. – Что-то давно я не видел вас в нашем заведении. Джимми сегодня лодыря гоняет – небось опять к нему эта Айра приехала.
– Нет! – крикнула Лиззи. – Никто к нему не приехал. Он… С ним что-то случилось.
Она выскочила на набережную и бросилась вверх по лестнице.
– Постойте! – Хуан схватил ее за плечо и заставил обернуться. – Будьте осторожны, сеньорита. У него нехорошие дружки. Сам он нормальный парень, но его дружки…
– Вы знаете, где он? Отвечайте! – потребовала Лиззи.
– Тише, сеньорита, прошу вас. Вы такая чистая и красивая…
Лиззи так отпихнула Хуана, что тот едва удержался на ногах.