Любовь бесценна - страница 15

Миссис Партэр кисло заметила:

— Записи под диктовку пока что моя забота, мисс Дугган. У начальства для вас поручение.

Слова эти не могли не насторожить Эйлин, и все же к офису Пэйдж она шла с высоко поднятой головой. Она остановилась в дверях, не осмеливаясь помешать и ожидая, пока Пэйдж сама обратит на нее внимание. Но в этом ожидании Эйлин не в силах была оторвать глаз от Джонни, удобно примостившегося на краю элегантного стола Пэйдж и с явной симпатией поглядывавшего на леди Босс.

— Какая жалость, Джонни, — ворковала она сладким, обволакивающим голоском. — Как жаль, что я не могу поехать с тобой. Сделка есть сделка. Я не могу ее доверить никому. Если б ты знал, как она мне трудно далась! И до сих пор дело в подвешенном состоянии. Одно неверное слово — и вся работа пойдет на смарку. Так что придется корпеть, пока все бумаги не будут подписаны. И я хочу, чтобы ты изучил каждую, даже малейшую деталь, связанную с Северным побережьем, еще до того, как начнется продажа участков.

Она подняла голову и, с нетерпением воззрев на Эйлин, произнесла официальным, уже не столь музыкальным и куда более прохладным тоном:

— Ах да, мисс… мисс?.. — Она в очередной раз пребывала в затруднении.

— Дугган, — подсказал Джонни с улыбкой. — Привет, Эйлин.

Взгляд Эйлин потеплел, на щеках появился румянец, в глазах засветилась благодарность.

— Привет, Джонни, — ответила она, затаив дыхание, и что-то в ее голосе заставило Пэйдж жестко посмотреть сначала на нее, затем на Джонни.

— Очевидно, вы уже встречались, — сухо вымолвила Пэйдж. — Понятно, ведь вы оба работаете здесь.

— Эйлин возила меня на Северное побережье, — напомнил Джонни и тепло улыбнулся девушке. — И она действительно мастер своего дела.

— Надеюсь, что так. Мы готовились к сделке больше года. Она мельком взглянула на Эйлин и спросила: — Вы умеете печатать? Делать пометки? Полагаю, остальные стенографистки сейчас заняты.

— Боюсь, что да, мисс Коуплэнд.

Пэйдж быстро повернулась к Джонни:

— Я хочу, чтобы ты ознакомился с расценками на каждый дом, Джонни. Изучи их как следует и проанализируй, насколько они разумны и стоит ли их еще поднимать.

Джонни усмехнулся.

— Разумеется, будет немыслимо снизить цену хоть на один из них? — мягко уточнил он.

— Ты подобрал очень точное слово. «Немыслимо»! — Они обменялись улыбками, как близкие люди, понимающие друг друга с полуслова.

Зазвонил один из многочисленных телефонов на столе Пэйдж. Легким, ласковым жестом она дала понять, что отпускает его, а сама сняла трубку. Джонни придержал дверь, пропуская Эйлин вперед.

— Я подожду на стоянке, — приветливо сказал он.

— Что случилось? — тревожно шепнула Луиза.

— Еду по поручению вместе с Джонни, — сказала Эйлин, быстро и умело перебирая файлы в поисках маркировки «Северное побережье».

Луиза осторожно заметила:

— Смотри, что делаешь, малыш.

Джонни ждал ее у длинного желтого автомобиля с откидным верхом, чья хромированная поверхность и зеленые кожаные сиденья переливались в лучах утреннего солнца. То была новенькая машина Пэйдж, купленная меньше месяца назад и уже хорошо знакомая всем сотрудникам компании.

— Ничего себе! — Эйлин не в силах была скрыть изумления. — Она дала вам свой автомобиль?

— А разве я взял бы эту машину без ее согласия? — Во взгляде Джонни появился холодок. — Вы ведь не против?

— Господи, с какой стати? Почему я должна быть против, если не против она? Просто ваша стремительная карьера стала для меня неожиданностью. — Слова слетели с ее губ прежде, чем Эйлин успела остановиться.

Джонни молча посмотрел на нее, затем сердито распахнул дверцу, закрыл ее за устроившейся на удобном и мягком сиденье Эйлин, обогнул машину и сел за руль.

Покинуть стоянку оказалось не так-то просто. Но когда машина выехала-таки на дорогу, Джонни отчужденно глянул на девушку, поджав губы.

— Есть нечто, что, как мне кажется, вам следует знать.

— Полагаю, вы просветите меня! — осторожно ответила Эйлин, услышав в его голосе сарказм.

— С радостью, — произнес он все так же ядовито. — У меня такое ощущение, что вы мне не очень-то по душе.

Его слова ранили девушку в самое сердце, но ей хватило гордости не показать смятения, изобразив вместо этого холодное равнодушие.