Любовь Эшли - страница 13

— Что это?! — восклицала та, тыча ему под нос раскрытой упаковкой из-под чулок. — Я подам на них в суд. Мерзавцы!

— В чем дело? — продолжал недоумевать Грегори.

— Посмотри, что мне подсунули!..

Марион ловко натянула один чулок на руку, чтобы всем было видно, что на нем две «стрелки».

— Проклятье, я отдала за них по сотне долларов, и обе пары в таком виде! Хорошо, что я решила посмотреть, а что бы я делала, если бы одевалась к свадьбе?

Грегори поморщился, как от сильной головной боли.

— Марион, ты делаешь проблему из мелочи.

— Из мелочи?!. — задохнулась та.

— Ну хорошо, — капитуляция Грегори была стремительной, поскольку из собственного печального опыта он прекрасно знал, на что способна Марион в истерике, — почему бы тебе не съездить в магазин и не купить другие? Заодно присмотришь себе какую-нибудь обнову. Я оплачу счет, считай это моим подарком за хлопоты. Разумеется, он должен быть в пределах разумного…

Напрасное предупреждение! Марион никогда не реагировала на подобные слова. Ее гнев иссяк, как по мановению волшебной палочки. Кому, как не Грегори, было знать, что предложение обновить гардероб будет лучшим успокоительным для его бывшей жены.

— Хитрюга и скупердяй… — Марион погрозила ему пальцем. — Но не думай, что я отвергну твое предложение. Я так и сделаю. И не могу обещать тебе разумный счет, ты же меня знаешь.

— Пожалуй, мне стоит съездить с тобой, мама, — с деланной небрежностью проронила Эшли, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — По-моему, мне стоит проветриться. И мы бы опять посмотрели на ту вещицу, что привлекла тебя в прошлый раз…

— Конечно, дорогая, едем! — Лицо Марион просияло.

Грегори хотел возразить, но потом передумал. С бывшей супругой, находящейся в гневе, ему было не совладать. А Марион уже несколько дней была на грани этого состояния из-за разногласий с Трейси.

— Я только переоденусь.

— Не задерживайся, милая! — прокричала вслед дочери Марион, возбужденная предстоящими покупками.

Войдя в свою комнату, Эшли лихорадочно переоделась в заранее приготовленные вещи. Потом она подхватила свою сумочку и спрятала под подушку записку для отца. Перед дверью она вздохнула и вознесла короткую молитву. Ее план должен удаться!

Пункт первый — выбраться из дома — был успешно реализован. Пункт второй ее плана гласил: отделаться от матери в магазине. Это было легче всего. Находясь в бутиках, где продавали белье или одежду, Марион забывала все на свете. Этот раз не был исключением: глаза Марион запылали, едва она вошла в шикарный бутик, где на ценниках не было цифр меньше, чем с тремя нулями. Продавщица узнала Марион, что было неудивительно: в свое прошлое посещение она оставила здесь баснословную сумму. И продавщица поспешила обрадовать щедрую клиентку:

— Рада вам сообщить, что вчера к нам поступила новая коллекция одежды.

— Почему бы тебе не примерить все это, а потом выбрать то, что больше всего понравится? — обратилась Эшли к матери, видя, что у Марион глаза разбегаются.

— Конечно, почему бы и нет? Ты ведь знаешь, что для меня это как наркотик. Мои шкафы давно забиты тряпками, их хватило бы, чтобы завалить Армию Спасения под завязку, а я все никак не могу остановиться. О, посмотри сюда… — произнесла Марион почти благоговейно, показывая Эшли нечто кружевное, черное, с блестками.

Эшли с легкой улыбкой подумала, что ее мать никогда не изменится и даже к восьмидесяти годам будет предпочитать такие же вычурные и непрактичные вещи.

— Как думаешь?

— Примерь.

Эшли отправила мать с охапкой платьев в примерочную, а сама зашла в другую. Наступал второй пункт плана, один из самых ответственных.

Убедившись, что матери не до нее, Эшли вышла из примерочной. Продавец уже была занята с другой клиенткой и не обратила внимания на уход девушки. Эшли спустилась на этаж ниже и зашла в туалет. Там никого не было. Дрожащими руками она открыла вентиляционную решетку, вытащила пластиковый пакет и шмыгнула в кабинку. Там она быстро переоделась, нацепила парик. Смотрясь в маленькое зеркальце, Эшли быстро накрасилась, отстраненно думая, что по скорости наложения макияжа в несоответствующем месте она давно побила все мировые рекорды. Яркий макияж сделал свое дело, и Эшли сама себя не узнала: эта яркая брюнетка — как существо другого мира. Потом быстро переложила все из своей сумочки в другую, более объемную: всю наличность, которую смогла наскрести, расческу, помаду, салфетки, зеркальце и другие мелочи. Свои кредитные карточки Эшли оставила дома — по записям расчетов могли вычислить ее местонахождение. Все, кроме одной. Той, что она открыла, работая у Барта, на имя Эшли Финч и о которой отец не знал.