Любовь и другие кошмары - страница 8

«Хорошо. Давай сделаем это», — бурчала я себе под нос, обращаясь к своему отражению в зеркале. Расческа медленно скользила по кудрявым волосам. Они стали такими длинными, раньше я периодически посещала салоны красоты. Та Джун обожала ухаживать за своей кожей, она любила себя, любила эту жизнь. Сейчас я стала какой-то неуверенной в себе, закрытой и отстраненной.

Так, нельзя прятаться тут вечно. Когда я вышла, Уоттс бездумно стоял возле кровати и смотрел в окно.

— У тебя в спальне нет окон, как же ты проветриваешь помещение? Учитывая то, что на этом побережье довольно жарко. И зачем тебе целых три одеяла? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Одеяла? Я думала ты сначала заметишь огромное количество подушек. — Я в прошлом тоже коллекционировала подушки, и Уоттса всегда это забавляло.

Мне стало неловко от того, что все эти подушки были взяты из магазинов. Я ведь не платила за них, а просто брала понравившиеся. Да-да, кому нужны деньги в такое-то время, но у меня есть совесть! Всегда была. Зато вся комната была уставлена ими, подушки были разной формы, цветов, в виде игрушек. Поэтому спальня была хорошим местом для чтения. Кроме того, это сделало помещение более уютным.

— Мне кажется подушки не нуждаются в комментариях, — просто ответил Уоттс, улыбаясь. После того как мы расстались, я начала спать только на левой стороне кровати, потому что когда-то это была его сторона. И это вышло в привычку.

Я последовала за ним, закрывая дверь в полной темноте. Как я уже говорила в комнате не было окон, поэтому даже лунный свет не мог проникнуть сюда.

Проверив все замки, я двинулась в сторону кровати и начала расправлять её.

Он был прав, спальня всегда была теплой. И рядом с его горячим телом она становилась еще теплее. Но я надёжно закуталась в одеяло, не желая и миллиметра его касаться. Но мы остались прежними. Я прислушалась к его тяжелому дыханию, он, вероятно, делает то же самое.

Я не планировала нарушать молчание, но слова сами вырвались из моих уст. Снова.

— Эй, Уоттс?

— Да? — горячее дыхание скользнуло по моей шее. О боги, спасибо за эту кромешную тьму. Моё выражение лица выдавало чувства с головой.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты так поступил со мной? — я крепко зажмурилась, чувствуя себя такой жалкой. Но этот вопрос давно не давал мне покоя.

— Джун…

— Не сейчас, Уоттс, — сразу сказала я, — Жить бок о бок друг с другом, полагаться и выживать вместе. Я не хочу делать это с такой пропастью между нами. Как я смогу доверять тебе, если ты даже свой поступок объяснить не можешь?

Я услышала, как он обреченно вздохнул, в темноте промелькнули его руки. Уоттс устало потер лицо, он всегда делал так, когда расстраивался, или нервничал.

— Тебе это не понравится.

— О поверь, это гораздо лучше, чем когда ты просто заблокировал и игнорировал мои сообщения.

— Я не блокировал тебя.

— Блокировал.

— Нет. У меня просто больше не было телефона.

— В каком смысле?

— Охрана конфискует все личные вещи в тюрьме.

— Погоди… что?! Что за тюрьма? Как ты оказался в тюрьме?

— Знаешь, я всегда думал, может, ты что-то подозреваешь.

— Что-то подозреваю? Да я понятия не имею о чём речь!

— Верю, — заключил он, — ты никогда не задавалась вопросом, откуда у меня берутся новые машины? — тут же спросил Уоттс.

— Нет. Ты ведь ремонтировал машины, — напомнила я ему. Он зарабатывал на жизнь машинами. Уоттсу так шел этот синий комбинезон, который обычно носили механики. Мы целовались на капоте одной из отремонтированных им машин. Ладно, не одной.

— Я отремонтировал несколько машин. Вот и всё. Это было своего рода прикрытие для копов.

— Подожди минутку. Что? Что ты такое говоришь?

— Я угонял машины и разбирал их на запчасти, Джун. Вот чем я зарабатывал себе на жизнь. Поэтому у меня была такая хорошая квартира.

— Но… Но почему ты никогда не говорил мне об этом?

— Потому что ты была хорошей девушкой, Джун. У тебя очень порядочная семья. На твоей репутации не было и пятнышка грязи. Я не хотел впутывать тебя во всё это. Чтобы даже в случае чего, ты смогла пройти детектор лжи, а я получил бы по заслугам.

— Я… я не могу пове… — начала было я, но все детали мозаики сложились. И тогда мне пришлось поверить. Потому что это действительно объясняло всё. Все эти люди, которые были рядом с ним. Они всегда вели себя осторожно в моём присутствии. Все машины, которые они разбирали… Машины, в которых, казалось, не было ничего плохого, теперь, когда я думаю об этом, всё становится на свои места.