Любовь и французы - страница 30

...Но одних лишь намеков было недостаточно, чтобы уломать упрямого Филиппа. Созывались новые соборы, и наконец в Вене было принято и обнародовано решение о полном отлучении от церкви. Вся страна была обречена на страдания из-за королевских любовных дел. Молчали церковные колокола. Не отправлялись церковные службы, кроме как для больных и умирающих. Священники входили в церкви только чтобы зажигать свечи на алтарях.

На этот раз Филиппу пришлось принимать меры. Сперва он попытался принудить духовенство к повиновению, затем, когда это не помогло, послал эмиссаров в Рим, чтобы добиться смягчения законов, но «ни мольбы, ни взятки, ни обещания, ни угрозы, ни молитва» не могли заставить папу изменить решение. Папские легаты и посланники короля годами ездили взад-вперед, затем Филипп инсценировал примирение с Ингебёрг, после чего снова попросил о расторжении брака на том основании, что она его родственница. В 1205 году он выбросил последний козырь, заявив, что колдовские чары помешали ему вступить в фактический брак с женой. Иннокентий III отказался примириться с этим и сурово ответил, что Евангелие не учит унижать и обманывать женщину. Немного позднее он, однако, согласился узаконить детей Филиппа от Аньес, понимая, что это никоим образом не ставит под сомнение юридическую силу брака короля с датской принцессой.

Прошло еще два года. В 1207 году папа убедил Филиппа снова попытаться провести ночь с несчастной датчанкой. Королю советовали молиться и делать пожертвования, чтобы «эксперимент» прошел удачно, но Филипп продолжал протестовать, утверждая, что на нем лежит магическое заклятие. Папа постепенно смягчился, поскольку был заинтересован в союзе с Филиппом против Иоанна Английского. А Филипп начинал подумывать, что для борьбы с Англией поддержка его разгневанного шурина, датского короля, могла бы очень пригодиться. В 1213 году он неожиданно явился к Ингебёрг, которая все еще томилась в монастырской келье. Несчастная королева пробыла в заточении двадцать лет. И вот теперь она была фактически восстановлена в своих правах в Лувре — судьба наконец-то вознаградила ее за долготерпение.

Какими бы ни были политические мотивы, двигавшие Филиппом, но в последние годы жизни он успокоился. Рассказывая Ингебёрг о государственных заботах, король обнаружил, что она наделена проницательным умом. Он уже не испытывал физической боязни в ее присутствии. В 1214 году Филипп одержал славную победу над англичанами при Бовине и после этого до самой своей смерти в 1223 году вел себя — хотя и с опозданием — как любящий муж. Его последними словами на смертном одре, обращенными к сыну, были: «Заботься о королеве... Я причинил ей много горя». Ингебёрг пережила его на десять лет, живя в маленьком замке далеко от двора.

Истории о преданности жен и испытаниях твердости, милые сердцу многих авторов средневековых романов, такие, например, как история Энид, рассказанная Кретьеном де Труа, не кажутся столь уж надуманными, когда мы читаем рассказы о действительно выходящих из ряда вон вещах, происходивших на самом деле. Ингебёрг заслуживает того, чтобы поставить ее рядом со средневековыми литературными героинями,— они не столь уж нереальны, как кажется нам с расстояния в восемьсот лет.

Не только монархи были непокорными любовниками. Священники тоже доставляли много хлопот, шла настоящая борьба за то, чтобы заставить их блюсти свой обет целомудрия. Некоторые провинции — особенно Бретань и Нормандия —имели большую независимость, чем другие, и местное духовенство содержало в домах наложниц вплоть до шестнадцатого столетия. Священники открыто женились, и их сыновья наследовали отцовские бенефиции. Таким образом, Кемперской епархией владели три поколения — дед, отец и сын. Жен епископов Реннского, Ваннского и Нантского титуловали графинями. Совсем иначе обстояли дела в столице. Всем известно, на какие жертвы ради церковной карьеры возлюбленного шла Элоиза; тот факт, что у Абеляра есть любовница и незаконный сын, не помешал бы его продвижению по служебной лестнице, но вступить в законный брак означало для него навсегда отрезать себе все пути наверх.