Любовь и закон - страница 12

Кол воззрился на нее.

— У тебя нет запаски? Как же ты ездишь на этих лысых колесах без запаски?

Она моргнула.

— У меня… сломалась скобка. — Она указала на то место, где крепилось запасное колесо. Оно должно помещаться внутри. Но когда я…

— …Когда ты решила грузить сюда мебель, ты плюнула и уехала без него. — Он выругался и со злостью провел руками по волосам. — Я хотел прострелить одно из твоих колес. Я был бы уже далеко, пока ты сумела бы заменить его.

Он снова выругался, посмотрел на фургон, сознавая, как рассыпается хорошо продуманный план.

— Я не могу бросить тебя здесь с испорченным колесом и без запаски, — прорычал он, указывая на быстро темнеющее небо. — Через полчаса будет совсем темно!

— Все будет в порядке, — с надеждой прошептала Холли. — Я дойду до дороги и проголосую там…

— Проголосую! — Он хмыкнул. — Леди, неужели ты не знаешь, сколько вокруг бродит маньяков, поджидающих женщин на дорогах? Нет, так не пойдет. — Кол энергично покачал головой. Затем, заметив ее недоверчивое выражение, понял ее мысли и рассмеялся. — Да, милая, я в отчаянном положении, но я не сумасшедший.

Бормоча ругательства себе под нос, он засунул пистолет за пояс джинсов. Подбросил ключи и внимательно огляделся. Примерно в пятидесяти футах начинался мелкий кустарник, и Кол, помедлив секунду, размахнулся и забросил ключи. Они сверкнули в воздухе и упали прямо в середину кустарника.

Взглянув на Холли, он увидел, что ее сотрясает дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться. Повинуясь внезапно возникшему чувству, он снял куртку, подошел к девушке и накинул кожанку ей на плечи.

— Ты сегодня совершила прекрасный поступок, Холли Триано, — мягко произнес он, вглядываясь в ее запрокинутое лицо, находившееся так близко, что он чувствовал чистый легкий запах ее кожи и волос. Эти глаза — огромные и бездонные, этот рот — мягкий, нежно очерченный таким сильным желанием, что все внутри у него сжалось.

Желание и утрата чего-то важного, того, чего никогда не было и никогда не будет… Она была прекрасна и совершенна, а он, даже если выживет в ближайшие несколько дней, все равно больше никогда ее не увидит. Может быть, только в зале суда.

И он поймал себя на мысли, что почти хочет этого. Только бы взглянуть на ее лицо, посмотреть в ее глаза.

Он глубоко и осторожно втянул в себя воздух и понял, что все еще придерживает куртку, наброшенную на ее плечи. Она не двигалась и казалась более удивленной, чем испуганной. Кол улыбнулся ей.

— С этих пор не разговаривай со всякими странными людьми, хорошо? Никогда нельзя быть уверенным, что они собой представляют. — И не в силах сдержать себя, зная, что он не должен этого делать, коснулся ее губ.

Они оказались холодными и нежными. Кол прикоснулся к ним лишь на миг, не осмеливаясь на большее, но ему хотелось — нет, ему было необходимо! — ощутить их вкус. С сожалением отшатнувшись от нее, он заглянул в эти бездонные голубые глаза.

— Береги себя, леди, — прошептал он.

Затем отступил от нее, скрипнув зубами. Обвел взглядом долину, где далеко внизу уже светились огоньки.

— Я понимаю, что не могу ни о чем просить тебя, но мне бы очень хотелось, чтобы ты подождала пару часов, прежде чем звонить Моссу. — Оглянулся, блеснула улыбка. — Но, что бы ни случилось, спасибо тебе. Мне было приятно провести с тобой время.

И затем, повернувшись на каблуках, не оглядываясь, зашагал по дороге.

Она лихорадочно ощупывала перепутанные листья в поисках ключей, ползая в кустарнике на коленях и почти плача от напряжения и страха. Сердце ее замирало от каждого шороха. Она поминутно оглядывалась, ожидая его появления из темного леса, откуда он мог бы наблюдать за ней, лениво ухмыляясь, издеваясь над ней…

К тому времени как Холли нашла ключи, ее руки застыли от холода и были все исколоты. Она рыдала в голос. Поднявшись на ноги, добрела до фургона, влезла внутрь и захлопнула дверцы. Затем завела двигатель, включила отопление на полную мощность. Она сидела в машине и никак не могла унять дрожь, даже закутавшись в куртку незнакомца, всхлипывая от холода и слез.

Теперь, когда все уже было позади, это выглядело… безумием.