Любовь князя - страница 61
— Уходи, — страшно так, прохрипел.
Вскочила Лиза и к себе в комнату кинулась. Дверь захлопнула, на кровать села. Что делать, думает. Тут слышит, его шаги, приближаются. Сжалась от страха. Дверь открылась, вошел. Осмотрелся. А потом, спокойно так, говорит:
— Ты не уходи. Прошу тебя. Прости. Бес меня попутал. Не хотел я на тебя наброситься. Водка в голову ударила. Не уходи, ради Христа. Обещаю, не повторится это. Живи сколько нужно и дитё твоё, здесь не будет помехой. А ежели надумаешь, моё предложение принять, то я и впредь не отказываюсь. Буду тебе добрым мужем и отцом ребёнку.
Видит она, искренне хозяин кается. Кивнула неуверенно. Он вышел. А она легла на кровать и затихла. Слёзы подкатились. Плакала долго. Всё о том же, о судьбе своей печальной. Что бросает из стороны в сторону и дома, и покоя не даёт. Может и правду хозяин сказал? Что по свету мыкаться всю жизнь? Эдак, нигде счастья не будет. А тут, дом — полная чаша. Живи, горя не знай. Может и прав он? И не нужно судьбе больше противиться, принять всё как есть и благодарной быть, что не в канаве валяется и не на паперти стоит. Сколько женщин падших, за копейку себя отдают. Сколько сирот по свету бродит, побирается. Как представит Лиза нищету, так страшно становится. Как вспомнит избу и деревню, и как с Васькой по домам побирались. Тошно.
Осталась Лиза в доме, ни куда не ушла. Купец приутих, ходит, искоса посматривает. Не говорит ничего.
И снова, всё своим чередом пошло. Лиза — по дому управляется. Данила Кириллович — по делам торговым разъезжает.
Как-то кухарка спросила:
— А что, за хозяина замуж собираешься?
— Нет, — ответила Лиза.
— Что так? Али тебе жених не хорош. Любо дорого глянуть. И при деньгах. Что же тебе ещё надобно?
— Беременная я.
— Ах ты! От кого же, от него?
— Нет.
— Ну, девка даёшь. Что же ты, беременная на работу нанималася?
— Да.
— А он знает?
— Знает, — кивнула Лиза.
— И что же?
— Работай, говорит. Не выгоню.
— Ну и дела у вас творятся. Как же это он тебя оставить решился? Видать запала ты ему в сердце, коли так поступает. Не слыхала я, чтобы так бывало. Ну да ладно. Раз такие дела, то и дитё хоть какое в доме появится. Всё же веселее будет.
Лиза на Федору глянула, улыбнулась.
Глава 7
Софья Андреевна допускала, что Алексей будет, совсем не готов, увидать опустевшее любовное гнёздышко. Ожидала капризов, непредсказуемости поведения. Возможно и скандала. Как знать, что он там себе надумает?
Она рассчитывала на то, что скоро всё уляжется и забудется. Алексей успокоится и станет, уделять больше времени молодой жене. А ещё, не хотела бы Софья Андреевна, чтобы на место потеряной, пришла следующая увлечённость. А ей, матери, вечно нужно будет устранять эти преграды. С другой стороны, почему — нет? Она мать и имеет полное право, оградить сына от посягательств, разного рода, распущенных девиц. Это, можно сказать, материнская обязанность, беречь покой единственного ребёнка.
Как и предполагалось, Алексей выказывал недовольство. И очень заметно. В короткие мгновения встреч, почти не разговаривал с матерью и теткой. Едва перекидывался двумя фразами, не слишком заботился о вежливости, оставлял женщин в полном расстройстве и унынии. И словно бы, этого не замечал. Ольга, так же, пострадала. Он потребовал у тетушки Анфисы, переселить жену в другую комнату. Приказал слугам, под страхом увольнения, не пускать ни кого в личные покои.
И Софья Андреевна, и тетушка Анфиса, всячески старались показать обиженность, но на Алексея, это не производило должного впечатления. Приходилось, набраться терпения, наедятся и ждать.
День бежал за днём, а ничего не менялось. Софья Андреевна сильно беспокоилась и понемногу начинала жалеть о содеянном. Думала так, может, не слишком помешала бы эта связь его карьере. Что если они поспешили? А теперь, наверняка, он найдёт новую женщину, и кто знает, какой она будет. Ведь мужчины непостоянны в своих сердечных привязанностях и Алексей, скорей всего, не исключение. Горничную из имения можно было припугнуть или посулить ей денег, или даже заставить выполнять приказания, попытаться через неё воздействовать на Алексея. Но теперь шанс упущен, слишком плохо всё продумали. Поспешили.