Любовь крылатого (СИ) - страница 7

Чужой взгляд давил, как будто мужчина пытался найти какой-то подвох в моих словах. Или напротив?

— Такие слова 　дорогого стоят, — 　ещё один внимательный, почти болезненный взгляд.

И снова один образ наслаивается на другой, а вместо старика на меня смотрит обожженное молодое 　лицо, на котором горят ярко-голубые глаза. Как не вскрикнула?

Наверное, повезло, что пара закончилась.

Выходили мы все в молчании. И в том же самом молчании проследовали на несколько этажей ниже, где располагался портал на полигон. Пара “Вооружение” проходила именно там. Хотя, разумеется, настоящее оружие　　нам пока что никто не доверял — работали с искусно выполненными макетами.

Вот только прежде, чем последний из однокурсников скрылся　　на платформе, меня резко дернули за руку, заставляя отвлечься.

— Задержись, — Ниал казался в этот момент мертвенно бледным. Резко постаревшим. И безумно уставшим.

Я почувствовала, как в сердце против воли снова вкрадывается тревога. Что　　же с ним все-таки происходит? Что было в его прошлом такого, что оставило незаживающие раны? Что терзает и мучает до сих пор? Ненависть, которая с годами не утихла, а разгорелась ещё больше… Боль давней утраты. Разочарование.

Я так задумалась в этот момент, что даже не　　поняла, что происходит, когда сильное тело прижало всем весом к стене.

Сейчас надо мной навис Каэртан. Именно Каэртан Шаэл, а не Ниал Роас. Истинные черты проглянули сквозь иллюзию. Янтарные глаза обожгли терпкой горечью. По лицу ничего не прочесть. Волосы пылают невидимым обычному взгляду пламенем силы.

Одна ладонь уперлась в стену возле моего лица. Другая почти нежно коснулась щеки.

И меня поцеловали. Жестко, возможно, почти грубо. Кусая губы едва не до крови заостренными зубами. Отдавая свою боль и забирая мою собственную. Становясь в один миг действительно единым целым, которому не нужны никакие цепи и оковы. Он целовал безумно, исступленно, с такой страстью, какую невозможно было ожидать от адмирала. Я и не думала, что нечаянный супруг способен на такие　　эмоции.

А потом уже и думать не могла, воспламеняясь изнутри от странной исступленной нежности в чужих объятьях. В этот момент не было ни страха, ни сомнений, ни боли потерь. Только сияние силы, которое в этот момент было таким правильным…

Что есть Сила? Этот вопрос задавали каждому　　одаренному. Они давали разные　　ответы. Но только теперь я понимала, что ни один из них не был правильным. Не отражал в полной мере того, что происходило на ином плане вселенной.

Меня перестали целовать и молча прижали к чужому　　горячему телу, позволяя уткнуться носом в плечо и спрятать лицо. На несколько мгновений спрятать собственную слабость. Это все, что я могла себе　　позволить. Ненадолго. На несколько мгновений.

— Пойдем, — глухой голос над головой заставил очнуться.

Янтарные глаза сияли ярче. Серое лицо снова　　налилось жизнью и красками. И только едва заметный тлеющий огонек на донышке зрачка настораживал. Как долго он ходит по грани?

Прикрыла глаза, положив ладонь на грудь мужа. Сердце гьера билось гораздо медленнее человеческого. Едва ли два　　удара в минуту.

Я запрокинула голову, вглядываясь в знакомые уже черты. Впитывая. Запоминая. Пытаясь подыскать хоть какие-то нужные слова, которые упорно не находились.

— Я не предам тебя. Слышишь? И не потому, что мы связаны. Не знаю природу　　этой связи, но даже　　я понимаю, что эти узы　　нам самим никогда не расторгнуть. И никакой центр регистрации нам в этом не поможет. Я просто буду рядом. Кем захочешь. Женой. Сестрой. Просто напарником и другом. Кем пожелаешь. Запомни это. Я встану рядом всегда. И прикрою тебе спину.

Отодвинулась, не собираясь выслушивать ответ, да и понимая, что он едва ли сейчас　　будет.

Стоило поспешить на следующую пару. Только я в этот момент не знала, как скоро предстоит проверить на крепость только что сказанные слова.

Из мемуаров неизвестного псионика

Пара по Вооружению должна была вот-вот начаться, когда они переместились на тренировочный полигон.

Кoе-кто фыркнул, кто-то неодобрительно покосился - но Иори было откровенно безразлично происходящее. Губы все ещё горели. А на душе было удивительно тепло.