Любовь между жизнью и смертью - страница 9
– Да нет, просто голова трещит, вот и перемешалась память с координатами, – хмыкнула девушка, закрывая глаза.
Семья свернула на право, на шоссе. За окном шёл мелкий дождик, постепенно превращаясь в ливень, всё небо затянули тучи…
– «Чудесный день, прямо отражает моё настроение!», – подумала, поёжившись Элис.
Она взглянула на родителей. Такие заботливые люди… ну как она могла так себя повести в тот день?
– Мам, пап… – обратилась к родителям Элис.
– Да? – одновременно произнесли они, от чего на лице девушки расплылась улыбка.
– Я знаю, что вы на меня уже не обижаетесь, но я всё равно хочу извиниться перед вами за тот день. Я…
Девушка не успела ничего и сказать, как впереди машины раздался оглушительный гудок. Глаза Элис ослепил яркий свет фар грузовика…
– Билл! – закричала мама, закрывая лицо руками.
Скрип шин, вспышка маминых напуганных глаз и резкий удар. Элис откинуло назад. Она закричала, ударившись головой о боковое окно, при повороте машины. Машина крутилась от резкого столкновения, как волчок. И снова удар. Машина остановилась. Грохот. Гудки. Крики.
На шоссе образовалась пробка. Зеваки стали обеспокоенно выходить из машин. Поняв всю ситуацию, кто-то додумался всё-таки вызвать скорую помощь и полицию…
* * *
– Жива, – вздохнув, с облегчением, произнёс доктор, – она жива, быстро носилки!
Бригада врачей тут же перенесла девушку в машину скорой помощи, тут же начав бороться за жизнь.
– Док, сердце остановилось, пульса нет! – с паникой в голосе произнёс молодой врач.
– Быстро, дефибриллятор! – чётко произнёс доктор, – раз, два, три… Разряд!
Спина и грудь девушки выгнулась, вздыбившись.
– Разряд!
– Разряд! – вторили голоса врачей.
И снова. И снова… Стук сердца! Пульс…
Через два часа уставшие, но довольные и счастливые доктора сняли перчатки.
– Хорошая работа, – улыбнулся докторам главный хирург.
– Что же будет с этой девочкой… – прошептала коллега врачей, всматриваясь в лицо пострадавшей.
В ответ прозвучала тишина. Скорая помощь мчалась быстрее света, нарушая убивающую тишину звуком сирены.
ЭЛИС.
Темнота, страх и боль. Хотя нет, боль не чувствовалась. Лишь страх. За родителей.
И вдруг падение, как будто в воду. Воздуха не хватает. Я задыхаюсь. Темнота душит меня.
Мягкий свет. Тонкие лучики света пробиваются сквозь чёрную мглу. Мне уже не страшно. Я чувствую, как меня обнимает тёплая рука. С ней так спокойно… Мне уже не нужен воздух. Зачем мне воздух?
Я чувствую прохладную ладонь , держащую мою. Меня несёт ангел? Куда? Зачем?
Верните меня маме! Папе! Не хочу, не буду! Но меня всё равно тянут на верх…
Я слышу голоса. Я вижу силуэты, проносящиеся мимо.
И вдруг стало так одиноко. Руки, так крепко державшие меня и тянущие вверх исчезли. Резкое падение вниз. Я хотела закричать, но не могла. Как кричать? Я не могу вспомнить.
Боль в груди. Слишком много воздуха поступило в мои лёгкие. Слишком громко забилось моё сердце. Так громко, что кажется, лопнут перепонки в ушах. Зачем?! Ведь было так тихо и спокойно.
Как же громко бьётся сердце…
ГЛАВА 4. Ужасное известие.
Девушка ощущала прикосновения чего-то холодного и мокрого. На руках, ладонях, ногах, лице…
Она открыла через боль глаза. По глазам ударил яркий свет. Девушка начала слышать. Где-то рядом тикали часы, скорее всего старые. Она слышала, как падают капли в синий тазик, стоящий рядом с её лицом на тумбочке. Как дует ветер за окном, как стучит по оконному стеклу дождик…
Она начала видеть. Видела белые стены, лампы на потолке, такие же, как в школе. Стол, на котором лежали какие-то пробирки и шприцы. Медсестру, вытирающую ей кровь с колен…
И худого парня. Он сидел на стуле, у двери. Рыжие кудрявые локоны волос падали ему на лицо. У него была бледная кожа и голубые, словно небо, глаза. Он был одет в обычные джинсы и белую майку. На его ногах были поношенные серые кроссовки. На вид ему было лет 14-18. Но он был странный. Он был очень бледный, почти прозрачный. И Элис могла поклясться, что через его густые волосы была видна стена.
Он смотрел на Элис так, как будто перед ним был сам Бог. Девушка непонимающе смотрела на него в ответ, но потом ей это дело надоело.