Любовь не считается - страница 6

И выжидательно уставился на меня.

А я вдруг осознала, что как-то не готова к такому резкому разнообразию в своей однообразной жизни.

И, неловко попрощавшись, сбежала.

Самым перспективным виделся «двадцать шестой». Это был второй иностранец, с которым я начала переписываться, и самый мой длительный роман по переписке -почти несколько месяцев мы обсуждали все на свете, обменивались фотками и взглядами на жизнь и планомерно подбирались к намерению встретиться - а когда подобрались, он предложил мне купить билет и прилететь к нему.

Я и прилетела...

И сидела сейчас завтракала вовсе не с ним. Что ничуть меня не расстраивало.

По сути, за последние годы передо мной был самый живой и настоящий мужчина в моей жизни. При этом настолько роскошный, что я уже всю руку в синяк превратила, пытаясь до конца проникнуться уверенностью, что он и правда существует и дело вовсе не в четвертом коктейле из загадочного бара.

Блондина звали Антон.

И это было самое замечательное имя, потому что не было ничего более подходящего чем оно, когда надо что-то стонать во время оргазма.

Ант-о-он.

Да-да, у нас снова был секс перед тем как мы, наконец, выбрались на улицу Я, конечно, хотела просто помыться, но такой вот вариант, когда он придерживает меня под задницу, а мои ноги, скрещенные на его бедрах, подрагивают в такт толчкам, меня тоже вполне устроил.

Как и его взгляды сейчас, которыми он сопровождал каждый кусочек, отправлявшийся мне в рот.

И его желание тискать меня, когда мы ехали в вагоне метро на Бейкер-стрит, где я еще не успела побывать.

И его зубы, покусывающие мне ухо в баре Vertigo 42, где была, пожалуй, лучшая обзорная площадка Лондона, в котором опять - вот удивительно - шел дождь.

Он рассказал, что в последние два года увлекся штангой и татуировками, за что его семья издевается над ним и называет звездой Инстаграмм, хотя он там даже не зарегистрирован.

Я рассказала, как в пятом классе стащила у мамы перекись, потому что Наташка Фомина, натуральная блондинка, заявила мне, что я страшная, и мне хотелось доказать обратное. А потом и правда ходила страшная - с облезшей-то головой и торчащими во все стороны соломенными иголками.

Он поделился историей из детства про своего кота, которого они с братьями решили превратить в породистого, но вместо этого получилась такая жуть, что напугала соседку по лестничной площадке, та от неожиданности села, выпустив из рук два ведра, полных мусора - причем не слишком твердого - и весь оставшийся день им пришлось отмывать подъезд.

Я же рассмешила его историей про юбку, точнее, про ее отсутствие - однажды я так торопилась на экзамен в универе, что забыла ее надеть. И только когда залетела в аудиторию и скинула пальто, чтобы подойти к столу и взять билет, это обнаружила.

Профессор тоже...обнаружил.

- Уверен, ты получила отлично, - смеялся Антон. - Ноги у тебя потрясающие.

Мы задавали друг-другу всякие глупые вопросы и получали остроумные ответы.

И я чувствовала себя так, будто знаю его уже тысячу лет.

Пожалуй, только два вопроса у нас остались не отвеченными.

Это когда я ляпнула, чем же он таким занимается, что может позволить себе снимать и содержать огромный лофт с несколькими спальнями.

А он попытался уточнить, что я имела в виду, когда заявила ночью, что мой двадцать седьмой оказался самым офигенным - заявила, вырубилась и захрапела.

Еще два вопроса мы так и не решились задать.

«Что ты вообще делаешь в Лондоне?»

И «Как мне сделать так, чтобы ты меня не отпустил никуда?»

Мы гуляли. Лопали все подряд - ни он, ни я явно не сидели на диете.

Целовались как ненормальные, отчего у меня губы стали в два раза больше.

А потом он затащил меня в какой-то симпатичный магазинчик, где было все - от шуб убитых чебурашек до кружевного белья - и зажал там в примерочной. И чтобы мне не было стыдно перед насмешливой продавщицей, купил умопомрачительный лифчик, состоящий из нескольких ниточек, ярко-желтый свитер, такие же тени для глаз, а еще рваные джинсы и косуху.

И рюкзак, в который мы скинули все сувениры, покупка которых развернулась в промышленных масштабах.

Мы почти не отрывались друг от друга за ужином. А потом в такси, которое вел недовольный таксист - надеюсь, не тот же самый.