Любовь не выбирает - страница 36

В эту минуту двери бара распахнулись и появилась Шэрон. Сегодня она опять была похожа на ту девушку, которую Ральф встретил на пляже. Белые обтягивающие джинсы, кроссовки, ярко-красная блузка, маленький пиджак и сумка с блестками. Свежая, стремительная, юная… Ральф радостно помахал ей рукой. Она заметила его и направилась к столику. Ральф смотрел на нее и думал, что эта девочка не умеет передвигаться, как обычные люди, потому что над ней не властно земное притяжение. Она летела, неслась как маленький вихрь. А потом приземлилась за его столом напротив.

В золотых кудряшках запутались лучи солнца, аквамариновые глаза улыбались, и чудесно, совсем по-детски, светились веснушки. Хорошо бы так сидеть, смотреть на нее и ни о чем серьезном не говорить, подумал Ральф.

— Привет, Ральф, — сказала Шэрон и строго посмотрела на него. — Почему ты так улыбаешься? Я странно выгляжу?

— Привет, Шэрон, — ответил Ральф и наклонился к ней через стол. — Ты чудесно выглядишь. Поэтому и улыбаюсь.

— То есть вчера я тебе не очень понравилась? — поддела она его. — Ты был строг и сдержан.

— Ты вчера тоже была строгая маленькая хозяйка аристократического дома. А сегодня похожа на одну из моих студенток. Знаешь, они такие смешные…

— Значит, я смешная?

— Нет, ты чудесная, — засмеялся Ральф. — Как женщины умеют извлекать из наших слов совершенно другой смысл?

— А как мужчины не умеют понимать самое простое? — в тон ему протянула Шэрон. — Мы произошли от разных обезьян. Это же очевидно…

— Но ведь иногда мы умеем договариваться? — с надеждой спросил Ральф.

— Это зависит от того, насколько такой договор нужен женщине, — ответила Шэрон и улыбнулась. — Я тебе могу рассказать огромное количество женских тайн. Только скажи зачем? Ты решил обольстить какую-нибудь женщину?

— Чисто научный интерес, — серьезно ответил Ральф, и теперь они засмеялись вместе.

Они могли бы так болтать бесконечно, подумал Ральф и удивился этому. Ни одна девушка в его жизни не вызывала в нем одновременно столько противоречивых желаний. Ему хотелось подтрунивать над Шэрон и защищать ее, руководить и доверяться, бродить с ней по кромке воды, завернув брюки, и восхищаться ее точными замечаниями по поводу жизни. Он видел, что в этой хорошенькой головке гораздо больше ума и зрелых наблюдений, чем в серьезных головах ученых дам. С ней было смешно, легко и интересно. А еще ему хотелось погладить ее по щеке и почувствовать, какая у нее кожа…

Но это были несколько вольные мысли. Вчера он почти признался, что влюблен в Элизабет… Ни одна женщина не простит любви к другой. Он не может начать ухаживать за ней, пока не разберется в своих чувствах.

— Ты завтракала? — спросил Ральф и протянул ей меню.

— Нет, — покачала головой Шэрон. — Терпеть не могу завтракать рано утром. У меня возникает ощущение, что я насилую собственный организм. Ему еще хочется спать, а я должна заставлять его что-то там переваривать. Стакан сока и кофе. Не могу заставить себя съесть хотя бы бутерброд. Зато часам к двенадцати я голодная как зверь. А сейчас, если ты заметил, именно двенадцать…

— То есть тебя надо срочно накормить, иначе я рискую…

— Нет, тебя я есть не буду, — пообещала Шэрон. — А вот салат, сандвич с тунцом, яблочный пирог и кофе мне вполне подойдут.

— Шэрон, — засмеялся опять Ральф, — какое счастье, что ты не считаешь калорий. Ты не представляешь, какой это ужас, когда приглашаешь девушку на ужин, а она, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, начинает выискивать в меню низкокалорийные блюда. После этого как-то уже не хочется ничего больше.

— Ты просто выбирал не тех девушек, — серьезно ответила Шэрон. — Хотя, по правде сказать, это еще один маленький женский секрет. Женщины все это выделывают с единственной целью…

— Какой же?

— Показать, что они неземные существа. Понимаешь, когда женщина предпочитает вместо свиной отбивной вареную капусту, в этом есть что-то от эльфа, который питается лунным светом. Потом, наедине с собой, можно позволить себе коробку пирожных со сливочным кремом. Но мужчине об этом знать совсем ни к чему.

— Девушка, — погрозил Ральф пальцем, — вы не очень-то жалуете своих сестер.